Кирилл - o 298f1c75b459d945

магазин винтовки разрывными патронами, но потом и сам понял, ЧТО так поразило его друга.

Перед ними была Москва.

Сталкеры стояли на самой высокой точке великого города! Теперь, правда, всего лишь великих

руин. Отсюда, со смотровой площадки, любовались некогда панорамой города и сами москвичи, и гости столицы. Тут гуляли беспечные и весёлые студенты МГУ, проходили свадьбы… Одним

словом кипела жизнь! Теперь тут были только они двое, случайно уцелевшие осколки

человечества, и поразительная картина открывалась их глазам.

Перед ними, под частично обвалившимися перилами площадки, раскинулся лес, очень

необычный лес (впрочем, сейчас всё было в той или иной степени необычным). Солнечных лучей

было мало в этом мире, потому редкая листва на голых ветвях казалась осенней, хоть на дворе и

стоял июль. Через лес, что занял и те пространства, где раньше его не было и в помине, текла

сильно обмелевшая, но всё ещё несущая свои воды в дальние края древняя река, давшая имя

всему этому каменному безобразию. Прямо в реке лежала грудой обломков станция «Воробьёвы

горы», развалившаяся второй раз, и на этот раз – насовсем. Дальше ещё виднелись сквозь

заросли деревьев и кустов купола и кресты монастыря, что хоть и повторил общую судьбу всех

рукотворных построек, но по-прежнему был прекрасен.

Что ещё было видно отсюда людям? Развалины спорткомплекса, напоминающие руины римского

Колизея (Гельмут видел его фотографии на «Тверской»). Сильно обвалившийся, но не ставший

от этого более нелепым комплекс небоскрёбов Москва-Сити, самый дорогой и самый

амбициозный проект Москвы который, увы, так и не успели закончить. А ещё далеко-далеко, на

невообразимом расстоянии отсюда едва виднелись знаменитые звёзды Кремля, горящие

неестественно ярко. И, хоть в это и трудно было поверить, но даже на таком расстоянии звёзды

тянули к себе людей, точно сверхсильные магниты!

Видя, что его товарищ вдруг подался вперёд, туда где были обломки перил и крутой обрыв, Вилли схватил Гельмута на плечо, как следует встряхнул и начал довольно бесцеремонно

толкать прочь от смотровой площадки, приговаривая:

- Schnell, schnell!

Кремлёвские звёзды нехотя оставили их в покое.

* * *

Они познакомились на «Чеховской» ещё в далёком 2015 году.

Гельмуту Охрицу, интеллигентному, образованному человеку почти аристократической

наружности, уже тогда было тридцать восемь, но вёл он себя на все пятьдесят: сказывалась

необходимость отвечать не только за себя, но и за любимую женщину.

Он был немец, самый что ни на есть настоящий, из Дрездена. Но жил в России, так уж вышло, с

этим была связана тёмная история, которую Гельмут не доверял никому, и работал он тоже в

России - играл в кино. Немцев. Надо было изобразить гестаповского зверя? Нет проблем.

Штандартенфюрера СС? Сколько угодно. Просто обычного немца, учёного или политика? И это

запросто. Тем и зарабатывал на жизнь.

К 2013 году Охриц уже и пил водку как русские, и толкался в метро как русские, и даже думать

начал по-русски.

Иван Иванов, парень простой и немного грубоватый, был личностью в своём роде уникальной.

Будучи русским на сто один процент, юноша вдруг, на двадцатом году жизни, решил, что он…

немец. Сказалось ли облучение или кто-то просто крепко ударил Ивана по голове – неизвестно, но факт оставался фактом. Незнание культуры и языка его ни капли не смущали. Тем более, что

пусть и на уровне собачьего лая, но немецкий он выучил. И имя себе взял ни какое-нибудь

простенькое типа Вальтер или Лютер, а сразу «Фридрих-Вильгельм»…

Ивана с его безобидной немецкой руганью с позором выкинули с «Боровицкой» прокричав вслед, что им фашисты ни к чему.

Гельмут никак не мог придумать, как ему прокормить себя и молодую красивую девушку Ирину, которую он спас от насильников в первые же дни, и которую как мог защищал и опекал. На их

родной «Маяковской» заработать стало, увы, почти невозможно. И вот когда он однажды сидел у

колонны и смачно матерился на родном языке, к нему подошли крепкие ребята из Рейха.

Послушали-послушали, восхитились и позвали Гельмута к себе.

Они оба, Иван и Гельмут, пришлись ко двору в Четвёртом Рейхе.

Гельмут и его любимая получили в полное владение жилое помещение на «Тверской», трёхразовое питание и вообще всё, что душе угодно, в обмен немец учил жителей Рейха говорить

по-немецки и писал для них лозунги. И не было у него ученика старательней, чем бывший Иван, нынешний Фридрих-Вильгельм…