Неизвестно - Черняев 1981

Поток текущих дел и бумаг. Интервью Брежнева для «Шпигеля» в связи с предстоящим визитом в Бонн. Статьи Г. Миса для «Правды» и «Коммуниста». Я их отложил на потом, после визита.

Приветствия ЦК Макленнану в связи со съездом КПВ в ноябре и со 100-летием Галлахера (бывшего генсека КПВ). Бумага о согласии, наконец, включить в английское издание работу Маркса «Разоблачения дипломатической истории XVIII века», где он клевещет на Петра и Калиту, и вообще несет ненависть к России (был об этом крупный разговор у меня с Макленнаном в Лондоне, но - угрожают прекратить все издание!). Думаю, Зимянин опять заартачится, будет шуметь, хотя Б.Н. вроде бы примирился.

И все это фактически приходится самому. Прав Жилин: структура Отдела, его состав страшно отстали от характера работы Отдела. Главное, что из него выходит, так или иначе должно проходить через консультантов, через меня, Загладина, Брутенца. Сектора в большинстве своем не приспособлены к литературно-политической работе, писать «на вынос» не умеют, но консультантов (настоящих) в Отделе - 4-5 человек! Оттого и страшные перегрузки у одних, и безделье - у большинства, при почти одинаковой зарплате.

Б.Н. собрался на съезд ФСП к Миттерану. И тут думает море поджечь, а главное - хочется во Францию. Коммунистов это озадачило, Гремец назвал (послу) «большим подарком» (уровень). Б.Н. долго колебался, но советовался не со мной. Тем более, что в проектах документов съезда порядочно и «советской угрозы», и «довооружения» (из-за СС- 20), и атлантизма, и Афганистана, и Польши, и даже прав человека.

Пришел том I четырехтомника Байрона, «Дон-Жуан». Гениально все-таки. А читать хотя бы минимум из журналов и книг - совсем некогда. Плохо это.

Московские булочные оскудели, а к вечеру в них уже практически пустые полки. И уж тебе никакого хлебного разнообразия. А Суслов перед кафедрами общественных наук распинался в Кремле на днях о «зрелом» и «развитом» социализме. Даже Б.Н. рассказывал мне, какие замечания он делал по предварительному тексту и по просьбе докладчика. Горько и зло «усмехнулся» на этот счет: со мной такое себе позволяют (я то, мол, Секретарь ЦК, знаю действительное положение дел!).

5 декабря 81 г.

Вчера в Кремлевском дворце отмечалось 40-летие битвы под Москвой. Аплодисменты Сталину (показанному на экране). Бурные - в зале. Все встают. Удивление Брежнева: как это, мол, в честь кого-то еще могут вставать и устраивать овации. Нехотя приподнялся.

Почему-то Гришин не упомянул сибирские дивизии.

С одной стороны - да, хорошо, что чтут память о 41-ом годе. Но с другой, ностальгический патриотизм - единственное, что может сейчас вызывать неподдельные чувства единства.

А настоящее - в Москве уже нет масла.

Сегодня субботник. Давки в метро, а над эскалатором - Зыкина про «Малую землю». Нарочно не придумаешь! Впрочем, заметил вчера в Кремле, не очень-то горячо хлопали при произнесении его (Брежнева) имени. Дежурно, по установившейся норме. При всем старании подхалимов битву под Москвой никак оказалось невозможно связать с его именем.

Но - окупится! Приближается его 75-летие!

23-28 ноября в Праге. Совещание 90 партий по журналу ПМС. Японцы нас крыли. Но все остальные - прелестно. И за Совещание МКД делегаций двадцать высказались. А зачем оно?.. И много ли значат многие из этих 90 партий?! Да и зачем красный флаг над действительно большим антивоенным движением.

Чехи. Чехословакия ломится от жира и довольства. 86 кг. мяса на душу населения. Рядом голодная и злая Польша. И все это - социалистическое содружество во главе с нами.

Меньшиков и Богданов в Венгрии на семинаре по американской политике в отношении Восточной Европы. Мой друг Дьюла Хорн высказался там о нашей политике в отношении «друзей»: «С союзниками так не поступают». И Венгрия обратилась в МВФ.

Выборы в Академию. Брутенц, Шмидт, Волобуев клянчат. К Б.Н.’у шлют меня замолвить за них туда. Стыд и срам. Впрочем, вписывается в общий нравственный распад. Трухановский рассказал, как Бромлей преграждает ему путь в академики: Рыбакову (академик

- секретарь исторического отделения АН СССР) сказал, что у него (Трухановского) жена еврейка. И тот стал проверять. Пригласил в гости с женой. А потом попросил, чтоб дочка, студентка истфака, подошла к нему на факультете. Трухановский написал записку, запечатанную, которую она должна была передать Рыбакову («Вашу просьбу, мол, выполняю. Вот моя дочь»). Не знаю, убедился ли Рыбаков, что обе - и жена, и дочь - еврейки. Как он будет теперь голосовать - неизвестно.