Неизвестно - Черняев 1981

Итальянцы вели дискуссию предельно вежливо. Я отвечал тем же (хотя мне слово дано было первому, но всю полемику против них я вел в косвенной форме, и как потом сказал Пайетта, вполне понятной).

И ни слова с их стороны о том, что было на XXVI съезде, что им не дали слова во Дворце съездов, не упомянули среди хороших партий, а речь Пайетты в Колонном зале дали в «Правду» только после скандала, который он закатил Пономареву. Ни на официальных переговорах, ни в ресторанчиках за вином, ни на уровне Пайетты, ни на уровне Мекини.

Какие только вопросы не задавались: от ракет до Эфиопии. Особенно остро обсуждалась проблема сенатора-генерала Пертини. Думаю, что это был, пожалуй, единственный практический вопрос, который они хотели «решить» с помощью нашей делегации.

Несмотря на их, действительно, большую занятость, итальянские лидеры уделили нам внимание, не сопоставимое с нашими должностями. Для них мы были «КПСС», хотя они очень тонко учитывали индивидуальные особенности «состава делегации».

Почему они не побоялись нас позвать в дни, когда в Риме проходил совет НАТО, когда только что закончился 42 съезд ИСП, где Кракси ясно дал понять, что пока ИКП «совсем» не порвет с Москвой, не будет коалиции ИСП-ИКП, когда, наконец, на носу референдумы и местные выборы и есть опасность, что под бешеным напором антисоветизма, коммунисты получат еще меньше голосов, чем раньше - тенденция отката утвердится?! Почему они это сделали?

Убежден, что наряду со сложными маккиавелистскими соображениями, сказывается глубинная сила привязанности итальянского коммунизма к нашей стране. И в руководстве главными ее носителями являются (вместе с Коссутой, который слишком уж лег под нас) именно исторические лидеры, т.е. Пайетта, Буффалини и др. - те, которыми мы особенно недовольны, потому что они чаще всего нас критикуют. Но они же нас и «любят», осознанно и эмоционально, они болеют за то, что считают ошибочным и опасным в нашей политике, и они никогда не пойдут на разрыв с нами.

По приезде я пытался внушить это Пономареву. И в шифровке, которая пошла по верху, эту мысль настойчиво проталкивал. Но Б.Н. шумел: «вы увлекаетесь», «не может этого быть», «зачем же он (Пайетта) тогда такое говорит про нас». Б.Н. никогда не поймет, что давно прошли те времена, когда большая, влиятельная, политически значимая КП (в обычных условиях) может проводить у себя чисто советскую политику и вести свою идеологическую и политическую работу, используя язык, напоминающий перевод с русского.

Всего два с половиной дня был я в Риме. Почти не оставалось времени, чтоб походить по городу, но проезжая мимо, останавливался. И, благодаря умному и симпатичному Лене Попову (нашему советнику в Риме по партийным связям) кое-что увидел и почувствовал. Церковь с Христом (держащим крест, как копье у ноги) - Микельанджело. Человек красоты необычайной. Заметил себе тайком, что я был, да и сейчас, пожалуй, весьма похож на него фигурой, а ноги - так просто с моих слеплены. Пантеон, по поводу которого впечатлениями можно заполнять многие страницы.

В день отъезда - Ватиканский музей.

Опять я все внешние впечатления описываю, для «состояния и размышлений» не хватает сил и времени. А писать надо ведь именно об этом.

Прочитал «вдохновляющий» рассказ Нагибина в «Новом мире» о последней любви Гёте. в 74 года!

Там же и прелестный рассказ Токаревой «Ничего особенного».

17 мая 81 г.

Вчера играл в теннис и смотрел «Федору». Еще раз убедился, что нужно смотреть советские фильмы, а не западные, купленные. Самый плохой советский что-то оставляет, а эти

- одно раздражение.

Написали «письмо ЦК братским партиям» по поводу Римской сессии НАТО, призываем «поднять гнев народов».

Миттеран стал президентом. Наша ФКП полностью деградировала и ползает на брюхе, делая петушиный вид. Если б они тогда, три года назад, сохранили и довели до конца стратегию левых сил (Канапа), они, может быть, тогда же уже, выглядели бы, пусть младшими, но партнерами. А теперь они «попали в положение». В то самое положение, которого хотели избежать, порывая с соцпартией - в положение, связанного по рукам и ногам орудия Миттерана. На июньских парламентских выборах они наверняка откатятся еще дальше, дай бог 10 % получат.

Загладин, как обычно рассказал о своем выступлении в Ленинской школе (по итогам

XXVI съезда). Не в обычно лекционной форме, а в форме дискуссии - «один против всех» вел откровенный разговор по тем вопросам, которые являлись предметом споров на занятиях, в коридорах, в общежитии. Вообще он делает этой своей «публичностью» в отношении представителей КП большое дело. Он давно уже отказался представлять КПСС перед братскими партиями «через посредство» Пономарева. «Этот аспект» нашей деятельности полностью оставлен за мною. Он сам, лично предстает перед ними в роли портпароля КПСС и говорит то и так, что через горлышко Б.Н., конечно, никогда бы не прошло. Но, тем не менее, он еще не Пономарев и его воспринимают в значительной мере в «личном», а не официальном плане. Так что задача - говорить устами Пономарева, не совсем уж такое дохлое занятие, потому что грамм новизны у Б.Н.’а весит больше пудов новизны из уст Загладина - «в глазах мировой общественности».