Неизвестно - Черняев 1985

Так что еще один признак очистительной горбачевской волны. Как никак

- «главный» отдел ЦК.

Занимаюсь «задолженностью» Латинской Америки и угрозой валютно­финансовой катастрофы (поручение Горбачева, в которое вовлечены институты АН, Госплан, Минфин, Госбанк, Минвнешторг и проч).

18 мая 85 г.

Забыл вчера пометить, что в четверг Лигачев собирал всех заведующих и замов аппарата. Предупредил, что завтра будут опубликованы постановления и указы об алкоголизме и пьянстве. (кажется, скоро будем отмечать 400-летие борьбы в России против пьянства: начал Борис Годунов). Говорил очень строго. Мол, 12 лет назад начали было, но тут же постановили увеличить производство водки, а на всякие безобразия смотрели сквозь пальцы. «Больше так не будет! Не будет! Не те времена наступили. (помедлил), - как и во всех других отношениях». Замеченных «в этом» будем увольнять в 24 часа, не глядя ни на заслуги, ни на положение (рядом со мной сидел Шапошников, почти совсем вдребадан, видно, еще со вчерашней или ночной попойки).

Привел цифры: в год 107 000 коммунистов попадают в вытрезвители, комсомольцев - 370 000. С 1950 года потребление алкоголя увеличилось в 4 раза. 2/3 преступлений - в пьяном виде. Рост преступности идет в прямой пропорции к росту потребления алкоголя. Снизился уровень продолжительности жизни мужчин. Угроза грядущим поколениям. Главная причина роста пьянства - рост производства алкогольных напитков (а не «пережитки» капитализма).

Вчера опубликованы указы и постановления. Поражают откровенностью (без боязни за «имидж реального социализма»). Но меры - не драконовские. В основном штрафы. А что возьмешь с пьяни?!

20 мая 85 г.

Прошел съезд КПВ. Победили «еврокоммунисты». «Наших» выгнали. Либо глупцы, либо, действительно, сработала агентура, либо настолько яростные антисоветчики, что теряют здравый смысл. Ведь в их, английских, условиях нет пространства для социал-демократической (антисоветской) коммунистической партии, а сейчас тем более, когда мы начали обниматься с Кинноком и Хили. Фактически их съезд означает курс на самоликвидацию. Формально содержание его

- еврокоммунизм, но реально в их ситуации - совсем другое. Особенно, когда Горбачев создает иной имидж Советского Союза как мировой величины и начинают рассеиваться страхи перед советской угрозой.

22 мая 85 г.

Встречал Сюреша с командой плюс Надя Барта, вышедшая на пенсию с должности помощницы и переводчицы Кадара. Сюреш сейчас секретарь ЦК ВСРП. Ужинали в гостинице на ул. Димитрова, впервые в условиях «сухого закона». Венгры посмеиваются, мы извиняемся, тостов, разумеется, нет, разговор идет о чем попало. Хорошо еще, что это давние друзья и болтать можно откровенно на любые темы. Говорят, подарки вам везли, как обычно - винные наборы, но в самолете решили выпить сами, «чтоб не нарушать».

Приехал Лагутин с чрезвычайного съезда Великобритании. Еврокоммунисты учинили там разгром правоверным, т.е. верным нам. Это демонстрация того, что в таких странах, как Англия компартия не нужна, комдвижение себя изжило. И коммунисты хотят модифицироваться во что-то совсем новое, порвать пуповину, стать пусть клубом, но с оригинальными идеями, чтоб их хотя бы слушали. Мы, КПСС, им не нужны, совсем не нужны. Не видят они в нас ни образца, ни примера, ни идеала, ни брата, ни доверенного друга, ни даже спасителя от ядерной катастрофы. Увы! К этому идут многие компартии.

Читал запись беседы Б.Н. с Черветти. Пономарев подстраивается под подход Горбачева к МКД. Даже оправдывался насчет международного Совещания: мол, что вы на нас набросились, будто мы настаиваем на нем. Наоборот, нас другие упрекают за то, что мы сопротивляемся, саботируем эту идею. Да и физически мы не могли на этом настаивать: смотрите какие у нас были обстоятельства - потеряли трех Генсеков, к юбилею Победы готовились, сейчас съезд на носу, до того ли нам?! Вот как оказывается!

Загладин мне рассказал, как Б.Н. среагировал на мой протест по поводу финской компартии. Ругал Шапошникова матом, - мол, ничего не понимает, губит все дело.

Лагутин рассказал мне о том, как Кларк, помощник Киннока, оценивает Мэгги Тэтчер: никто ее не свалит и не склонна она сдавать власть. Единственное, что ей грозит, - выдержит ли сама. Во-первых с глазами плохо, а хочет все сама читать. Во-вторых, и главное - психические перегрузки: она с утра до вечера играет в великого государственного деятеля, перед всеми - друзьями, врагами, соратниками, министрами, иностранцами, шазз ше&а, перед самой собой. Это, конечно, страшно трудно. Она чертовски умна и, действительно, великая актриса, но ведь не на сцене же, где обычным актрисам бывает удается жить долго. Умно!