Зяма Исламбеков - Unknown

67

еще троих человек, поставив каждому по трояку. Как и остальные

преподаватели в системе учебных заведений МВД двойки, как пра-

вило, никогда не ставились.

Однажды, молодого преподавателя Двинова вызвал служив-

ший тогда полковник Бровский Владимир Васильевич – замести-

тель начальника высшей школы МВД по учебной работе и отчитал

его как мальчика за то, что тот поставил три (!) двойки на своем эк-

замене.

- Ты что, не соображаешь, что творишь, а? Ты понимаешь, что

наделал? – Бровский зло сверлил водяными глазками стоявшего в

струнку Двинова.

- Так, товарищ полковник, ведь …

- Молчать!!! Ты что же не знаешь, что любой милиционер –

уже на три бала юрист? А? – Бровский метался из угла в угол сво-

его "деревянного" кабинета. 15

- Товарищ …

- Ты что же, умнее меня или где? – спросил кандидат педаго-

гических наук Бровский. – Ты знаешь, что теперь будут обо мне

думать, умник сраный!? Ты знаешь, что …16

Раздался стук в дверь. Зашел начальник кафедры Двинова

полковник милиции Корефанов, который был одного роста со

старшим инспектором отдела кадров РУВД Кефировым – метр с

кепкой. Они были даже чем-то похожи. Те же ужимки, те же мане-

ры, схожие голоса. Только Корефанов был постарше и потучнее.

- А, это ты? Ну, что скажешь, Юрий Владимирович? Знаешь,

сколько твой умник бананов наставил? И кому? Ты, Двинов, хоть

знаешь, кто у нас в городе кто? Ты фамилии когда читаешь, то у те-

бя хоть что-нибудь ёкает или ты носишь бестолковку на плечах

только для фуражки? А? ХА-ХА-ХА – живот трясся от смеха, и

складывалось впечатление, что он, т.е. живот, выпрыгнет из штанов

и укатится далеко-далеко.

- Владимир Васильевич! Не сердись! Он же еще молодой, па-

цан. Мы его обработаем! – Корефанов показывал потихонечку

Двинову кулак, а сам игриво улыбался, глядя на Бровского.

С тех пор Двинов ни разу не поставил ни двойки, ни пятерки.

Двойки ставить было нельзя, а пятерки – не за что.

15 Так уж повелось, что каждый руководитель в МВД "отделывает" свой кабинет либо деревом, либо ДСП, либо еще чем-нибудь дере-

вянным. Причем всегда есть цветной телевизор, видик, компьютер, факс, холодильник и ... обязательно диван. Многие вещи и приборы

стоят в кабинете "для балды", т.к. пользоваться ими хозяин не умеет. А отдать в пользование подчиненным - жалко.

16 Обычно Бровский вставлял матерные слова для связки слов через слово или, иногда, через два. Здесь же был мат на мате, мат - пере-

мат.

68

После разговора по телефону с женой Двинов уже не мог за-

давать умных вопросов и ухватывать главное из ответов слушате-

лей. Не читались и его собственные лекции. Оставалось только од-

но – курить и продолжать прием экзамена.

Монзиков только спустя много лет узнал, что его пятерку по-

ставили другому, а в диплом пошла тройка, которая никак не пор-

тила общего среднего бала диплома – 3,0.

*****

Кефиров, внимательно слушавший рассказ Александра Ва-

сильевича, спросил у Монзикова, а не хочет ли Монзиков, напри-

мер, тоже заняться литературой.

- Понимаете, Александр Васильевич! В нашей тяжелой работе

нужна отдушина. У одних – это водка, у других – бабы, извините,

пожалуйста, ну а у нас с Вами - это стихи. Ведь как приятно про-

честь где-нибудь в транспорте или еще где-нибудь хорошие, краси-

вые стихи, которые сразу же уносят в даль, которые зовут тебя все-

го, без остатка…. Ну, как? Вы согласны? – и Кефиров, как только

мог, с силой сжал обеими руками руку Монзикова.

- Владимир Николаевич! Дак ведь я – это…

- Ничего, ничего! Вот лучше послушайте, что у меня получи-

лось ко Дню милиции, – и Кефиров встал у окна, поднял правую

руку, а затем, вытянув по-ленински вперед, подбоченясь, начал

громко и не спеша декларировать очередной шедевр.

Весна пришла и солнце начало светить, А осенью листва желтеет быстро, Запели птички весело и громко, И ветки оголяются всегда,

И стало ясно, что на свете жить

И лед бывает светится искристо,

Легко и радостно!

И не видна уже нигде трава…

Монзиков пребывал в глубоком раздумье. Он не помнил уже

начала разговора и цели своего визита. Хотелось курить, курить и

еще раз курить.

- А знаете что? Мы вот прямо сейчас, здесь, с Вами напишем

прекрасные и добрые стихи, и посвятим их нашей дружбе! Вот, да-

вайте… – Кефиров всунул в руку Монзикова слюнявый карандаш и