Romanovskaja Olga - Volcodlak

момент отвёл удар, вспоров бок. Ирис взвизгнула, ощерилась и отскочила. Кровавое

пятно быстро расплывалось по рубашке. Ждала, что сейчас колдун добьёт магией, но он

не стал.

Вот она, его соискательская работа! О беременности волкодлаков, их поведении, инстинктах в этот период, а так же родах подробно никто ещё не писал. Если принять

необходимые меры предосторожности, то Ирис будет безопасна. А он получит новый

листочек и прибавку к гонорарам, новых клиентов.

А в Ирис, похоже, много человеческого. Организм шалит, ведёт себя странно…

Оборотница не спускала с него испытующего взгляда. На всякий случай слегка

осела на ноги, наполовину обернувшись. Нет, она всё ещё была уверена, что не убьёт –

те, кто хотят, убивают сразу и без разговоров, - но терпеть боль и унижения не

собиралась. Подумала и решила проучить зарвавшегося колдуна, решившего, что она

всего лишь собака.

Тело животного намного расторопнее человеческого, даже ребёнок в утробе

доставляет меньше неудобств. Только с оборотами на таком сроке нужно осторожнее

быть, отвыкать, потому как каждый на нём сказывается. И сама уже через большую боль

проходишь. Но сейчас последний месяц, когда можно.

Зубы Ирис клацнули возле уха Роша, выдрав клок волос. Лапы с острыми когтями

впились в плечи, раздирая куртку.

Сбитый с ног колдун смело ухватил оборотницу за пасть, разводя в разные стороны

челюсти. Ирис вновь вспорола когтями куртку – и оказалась придавленной к полу.

Ошеломлённая, она не понимала, как Рош умудрился проделать такой манёвр. Словно

догадавшись о её мыслях, колдун усмехнулся:

- Я тренировался.

Помолчав, добавил, отпустив нижнюю челюсть и нажав на болевые точки на морде:

- Цапнешь – договора не будет.

Ирис покорно перестала терзать его пальцы и притихла.

- Слушаешь? Так вот, нечисть, договор наш прост: посмеешь задрать кого-то в

городе и окрестностях – убью. Я не шучу. Долг оплачен, а второй раз я не сдурю.

Убрав руки, Рош выпрямился, на всякий случай воздвиг между собой и Ирис

колышущуюся одностороннюю преграду-экран (хорошая вещь, но обновлять каждые

полчаса нужно) и отошёл к опрокинутому столу. С сожалением посмотрел на разбитый

кувшин – хорошо, не тарелки.

Книги валялись на пороге. Вроде, целы. Если нет, то архивариус ему голову

оторвёт.

Перевёл взгляд на оборотницу: сидит, пытается извернуться, рану зализать.

Порвала, зараза, куртку, оцарапала… Денег нет, а в такой одёже ему лишнего не

заплатят. Приглядевшись, понял, что всё ещё хуже – кусок оторвала, подкладка клочьями

болтается. Сучья дочь она и есть сучья дочь. И не только, о чём Ирис было сердечно

поведано с использованием половины тролльего разговорника.

- В человека обернись. Не обернёшься – считаю подлежащей уничтожению

нечистью.

Ирис обернулась. Как есть, неприкрытая (впрочем, оборотни наготы не стыдятся), проковыляла к доступному ей углу печи, сдёрнула рушник с заглушки и перевязала рану.

Потом повернулась к Рошу, всем своим видом стремившемуся показать, что он настроен

решительно, и кивнула.

- Согласна. Никто и не заподозрит, что наполовину зверь. Ни тебя, ни людишек, ни

домашних тварей не трону. Я и человеческую пищу ем. Слушай, - она поморщилась, - а

умыться можно?

- Рукомойник видишь. И прикройся чем-нибудь.

- А что, смущаю? – рассмеялась Ирис. – Так ты скажи, колдун, я тебе дам. Мне

самой приятно будет, от самца всегда приятно. На живот не смотри, я и с животом

ублажу.

- Как в первый раз? – Рош усмехнулся.

- Нет, в этот раз тебе хорошо будет. Или не по нраву мои груди?

- Мне не по нраву волкодлаки. Ты не обольщайся, я на тебя магический ошейник

надену и привяжу где-нибудь. Да хоть за печкой.

Оборотница фыркнула, но промолчала. Осторожно смыла с себя кровь, попросила

разрешения залезть на полати. Слезла она оттуда уже в потасканной кофте и юбке.

Слезла тяжело, шумно дыша и кривясь. Тронула пальцем преграду:

- Трус ты, беременную женщину боишься.

Рош убрал преграду, но на всякий случай руку положил на меч. Но Ирис не

собиралась нападать, вместо этого она взяла из угла веник и принялась, что-то мурлыча

себе под нос, прибираться. Собрала черепки, подняла стулья, стол, а потом и вовсе

изъявила желание взяться за тряпку.

- А что, хозяйки в доме всё равно нет, а я не за даром жить буду. Ты, часом, колдун, не голодный?

Рош растерянно кивнул и, спохватившись, двинулся к оборотнице, чтобы замкнуть