Лимонов Анатолий - Девочка Прасковья

Одно вот только теперь поменялось: в прошлый раз я был болен, а нынче мое место на лежанке заняла Пашка. Я бережно уложил ее на постель, укрыл шкурой и, как бы мне ни было самому тяжело и голодно, принялся хлопотать по хозяйству. Первым делом сбегал на родник за водой, затем кое-как растопил печку и поставил на нее чайник. Пашка часто просила пить. Я дал ей выпить таблетки от высокой температуры и простуды. Стал варить кашу. Повар из меня, конечно, никудышный, поэтому в итоге получилась какая-то бурда. Прасковья обедать не стала вовсе не из-за того, что есть мое «поварское чудо» было весьма сложно, а потому, что ей было совсем плохо. Она лишь попила немного горячего чая, который я заварил покрепче, добавив туда еще и листьев брусники и клюквы. Потом вновь приняла таблетку и обессиленно откинулась на подушке.

«Неужели воспаление легких? — с холодом в душе подумал я, глядя на метавшуюся в горячке девчонку. — Если да, то дело наше — труба!» Мне не хотелось даже и думать о таком итоге!

Вскоре Прасковья забылась и задремала. Я уселся около нее на лавочку и с большим аппетитом поел своей кашки. И скажу вам, стряпня моя показалась тогда вполне сносной! Потом я попил чаю с сухарями и вышел на улицу поглядеть, не ушел ли туман. Погодка стояла скверная. Сырость, серая непроницаемая мгла. Усиливающийся ветер путал клочья тумана и забрасывал их высоко в небо. Иногда в разрыве туч блестело солнышко. День был уже в полном разгаре. Где-то высоко-высоко прогудел боевой самолет. И я поежился, представив, как мы одиноки, затеряны среди бескрайнего моря лесов, завалов, гор и холмов, топей и болот, озер и рек, тумана и дождя... Я вернулся, снял с себя майку, отжал ее и повесил сушиться у печки. В избушке стало тепло и уютно. Под лежанкой трещал сверчок. Я склонился над Пашкой.

Она стонала. Жар был страшный. Губы раздулись и потрескались. Девчонка жадно, словно выброшенная на берег рыба, глотала ртом воздух. На лбу выступил пот. Я нашел на полочке тряпочку, обернул ее несколько раз бинтом, смочил в воде, отжал и протер ею лицо Прасковьи. Она немного утихла. И тут я отчетливо услышал треск сучьев, донесшийся со стороны леса. Я вскочил и выглянул в окошко. Метрах в двадцати-тридцати от избушки мелькнула чья-то фигура, скрываемая сосновым молодняком. Кто там был, я не смог разглядеть. Взяв топор, я выскочил из заимки и осторожно приблизился к зарослям. Здесь явно кто-то был: потрескивали сухие сучья, колыхались ветви, в тумане мелькало что-то черное.

— Эй, кто там? — негромко окликнул я, и сердце тревожно заколотилось.

Мне не ответили.

— Эй, слышите? — крикнул я уже громче, напрягая свои неокрепшие еще голосовые связки.

Треск усилился, и кто-то быстро пошел в глубь леса. Я покрепче сжал в руке топор и решился заглянуть за заросли. Моему взору открылся огромный лось, важно удаляющийся в сторону Берендеева царства. Я выдохнул, утер лоб и быстро вернулся в избушку. Закрыв дверь, я взял еще один сухарь и, усевшись в уголке на сундуке, стал листать журналы, прислушиваясь к звукам, доносящимся с лежанки. Я все-таки надеялся, что Пашке станет получше и она пойдет на поправку. Над лесом вновь прогудел реактивный самолет. Жаль, что спасатели на таких не летают... Время шло. Ничего вокруг не менялось. Туман хоть и нехотя убрался на болота, но зато его место заняла низкая и густая облачность. Дождь тоже успокоился, и солнце ярко светило где-то высоко, но лучи его с большим трудом проникали к земле. Да, увидеть что-то с вертолета было весьма и весьма сложно, а добраться к нам по суше после такой-то бури будет тоже архи-нелегко. Оставалось только уповать на чудо и на то, что облака к вечеру все-таки разойдутся. И еще я подумал, что с этой заимки мы больше никуда и ни за что не пойдем! Хватит с нас всех приключений и злоключений! Рано или поздно нас тут найдут. Теперь уже недолго остается ждать. Геологи наверняка знают о существовании заимки и сообщат об этом спасателям. А жить в избушке вполне можно еще пару дней. Еще осталось немного крупы, заварки, сахара, малость муки и сухарей... Вот поправится Пашка и снова напечет вкусных оладушек! И дров здесь кругом навалом, и печка есть, и лежанка, а главное — стены да крыша над головой. Даже родник рядом протекает. Все прямо как на даче... Будем просто сидеть и ждать. Будь что будет. Нам бы вот только поскорее покончить с болезнью. Пашка умела приготовить лечебное зелье, а я мало чем могу ей помочь. Таблеток-то осталось уже несколько штук... Да и помогают они что-то не так уж и эффективно...