Козлов Сергей - Дежурный ангел

В храме было людно и немного душно. Хорошо, что на входе для незнающих была прибита табличка: перечеркнутый красной линией мобильный телефон. В небольшом ларьке справа от входа принимали записочки. Туда и подошла.

- Скажите, где свечи усопшим ставят?

- Крещёный? Свидетельство о смерти есть? А то нынче взяли моду... А ещё будет хорошо, если пожертвуете на общую свечу. Не мне. Вон там ящичек.

В душе немного похолодело от такого обращения. Но ощущение это быстро прошло. Особенно когда увидела отца Димитрия. Он и начинал службу. Ксения в белой косынке возвышалась среди согбенных, часто кланяющихся старушек. Стас встал где-то в стороне и, похоже, был погружен в себя.

Через полчаса, когда ноги стали неметь, за стенами началась сильная гроза. Молнии сверкали где-то у самой черты города, а вот гром раскатисто несся с крыши на крышу и долгим низким гулом отзывался на колокольне. Ксения пыталась сосредоточиться на словах священника, на голосах с клироса, и в какой-то момент это ей удалось, она целиком растворилась в общей молитве и даже перестала чувствовать непривычную усталость в ногах. Сердце вдруг наполнилось совершенно новым содержанием, именно сердце... А с недалекой иконы взирали на неё немного печальные глаза Спасителя.

Уже после проповеди подошла к образу со свечой. Заплакала. Слезы лились, будто из самого сердца, и унять их было невозможно. Мысли смешались, и только одна просьба устремлялась навстречу пронизывающему взгляду Христа: «Господи, прости нас, грешных, на что ещё уповать, кроме Твоего милосердия...» И в какой-то миг поняла и поверила одновременно, что немногословная молитва её услышана.

Из храма Ксения вышла уже с этим новым чувством. На душе стало легче, как если бы избежала смертельной опасности. Да и улица встретила свежим ветром. Мир не казался ей суетливым, ярче и четче проступили его детали. Влажный, наполненный озоном после короткого ураганного дождя воздух, усиленный ароматами зелени, был похож на пробившееся сквозь фильтры туч дыхание неба. И лица людей воспринимались теперь по-иному: те, что выходили вместе с ней из храма, в большинстве своём были озарены внутренним сиянием или (у некоторых) смятением и печалью. Те же, что спешили мимо по улице, казались погруженными в скользкую ежедневную серость. Больше были похожи на маски, что одевают по случаю.

У ворот Ксению догнал Стас.

- Знаешь, я ещё ни разу в жизни не стоял целую службу, - признался он.

- Устал?

- Нет, но состояние ни с чем не сравнимо.

- Вот и давай побережём его...

* * *

Рано утром Ксения уже ехала на кладбище. Больше всего удивилась, когда на одной из остановок в автобус вошел Стас. Он был непривычно трезв и привычно задумчив.

- Я знал, что ты поедешь к нему. - Сел рядом и в этот раз молчал всю дорогу.

Кладбище мертвыми своими улицами буквально примыкало к живому городу. И автобус в какое-то неуловимое мгновение просто переехал эту едва заметную черту, разделяющую город живых и город мёртвых.

- Ему вчера памятник поставили. Плита такая темная, а на ней камера на треноге. Этакое ретро, - уже на выходе сообщил Стас.

- Не ретро, а сюрреализм какой-то. Есть такой дурацкий анекдот про смерть гинеколога...

- Знаю, - потупился Стае.

- Пойдём, тут ритуальное агентство есть, закажу крест, как и должно быть, кто бы под ним из православных не лежал: инженер, фотограф, писатель или врач... Вон, глянь: памятники бандитам, погибшим в перестрелках, самые высокие и помпезные, а толку? Кто они перед Богом?

- Ну, знаешь, помнишь, на Голгофе разбойник...

- Сравнил! - полыхнула гневом Ксения.

Подошли к вагончику, где располагался кладбищенский офис да стояли вокруг еще несколько хозяйственных построек. Ксения начала с порога, ещё не зная, к кому обращается.

- Здравствуйте, там, на четырнадцатом участке, седьмая аллея, фотоаппарат над могилой взгромоздили, так вот, я бы хотела его убрать и поставить крест.

- Хорошо что пришли, - невысокий невзрачный мужичок в потертом костюме буквально выпрыгнул из-за стола, - а мы уж гадали, кому звонить. Нет больше вашего фотоаппарата.

- Что? Украли?

- Если б, - мужичок чуть ли не с улыбкой почесал лысеющую голову, - гроза вчера была, молния аккурат в фотокамеру ударила. Так влепила, что расплавила до самого основания треноги и гранитную плиту пополам расколола.

Сердце Ксении испуганно ёкнуло.

- Да-да, - якобы успокоил женщину мужичок, - расплавило! Даже изгороди чугунной досталось, но там дело поправимое. Так что новый памятник так и так заказывать, потому как наша контора за природный вандализм ответственности не несёт.