Тырданов Иван - Битва пророков

– Так вы хотите обратить язычников в свою веру?

– Нет, нет! Я не могу этого сделать, так как это не мое дело! Мой Бог – Бог Израиля, а не бог язычников. Как я могу взять принадлежащее другому и отдать кому-то? Он сам станет Богом язычников, когда Ему это будет нужно. Мое же дело всего лишь не пустить ростки лжи на земле.

– Вы хотите помешать распространению христианства на Руси?

– Христианство, христианство! Помешались все на христианстве! Неужели не понятно, что христианство – это инструмент политического влияния Константинополя и Рима? Глупые, наивные люди думают, что освобождаются от язычества, а на самом деле народы попадают в политическую зависимость от Византии! Теряют свободу!

– Вы хотите, чтобы народы попали под вашу политическую зависимость?

Каган сощурил глаза и еще пристальней присмотрелся к Беловскому.

– Какая же в том зависимость, если я дарю свободу, а Византия забирает ее? Я не принуждаю принять свою веру, не истребляю чужих Богов, более того, я утверждаю право каждого человека на свои убеждения!

– Взамен на признание вашего права на свои?

Каган благожелательно улыбнулся и поудобней откинулся на подушки.

– Ты – умный раб. Мне интересно беседовать с тобой. Прошу тебя, сознайся – чей ты. Иначе я не смогу тебя приблизить к себе.

– Я – свободный человек.

– Но где ты так научился говорить по-хазарски?

– У меня очень хорошая память на языки, господин.

– Хотел бы тебе поверить, но ты, мне кажется, лукавишь! Мне очень дорого мое честное имя. Поэтому ты должен признаться. Я понимаю, что ты боишься наказания за побег, но я тебя защищу. У меня есть единственный способ спасти тебя от справедливого наказания – выкупить тебя. Любой вельможа или купец будет рад продать мне раба. Тебе лучше сознаться!

– Мне не в чем сознаваться, господин…

Каган скривил влажные блестящие губы:

– Ты гневишь меня упрямством!

– Я был бы рад не гневить вас, но мне действительно не в чем сознаваться!

– Ах, какой обманщик, какой обманщик! Но я – Великий Каган, меня не следует обманывать. Стража!

В шатер вошли воины.

– Отведите его к Шамуилу!

Беловского жестко схватили за цепь, заволокли в большую лодку и швырнули на стлани. Лодка отчалила, его повезли на другой берег Волги, туда, где слышалось ржание тысяч свирепых горских лошадей, где в реке отражалось пламя пожарища.

Его кинули в прохладный прибрежный песок. Сопровождающие спросили у кого-то, где найти Шамуила.

На берег согнали толпу людей. Слышались женские крики на незнакомом языке и детский плач. Вокруг толпы скакали конные воины. Они, гортанно крича, давя крайних конями, как отару овец собирали пленников в плотный круг. Потом подошли несколько пеших воинов с черными бородами и окровавленными большими кинжалами в руках. Они деловито выхватывали из толпы людей, осматривали, срывали одежду, заглядывали в рот. Если человек нравился, его толкали влево, к другим воинам, которые вязали пленников кожаными ремнями, остальных вправо. Там другие бородачи, лениво переговариваясь, автоматическими движениями резали горла старухам, раненым, маленьким детям и толкали хрипящие тела в овраг.

Хазарские воины брезгливо поморщились. Один другому сказал:

– Звери…

– Молчи, услышат! Улыбайся лучше, а то и нас зарежут. Им все равно кого резать. Сам Каган боится их…

Перекрикивая шум толпы, хазарин обратился к горцам:

– Уважаемые, скажите, где нам найти Шамуила?

– А кто ты такой? – на ломанном хазарском спросил перемазанный кровью косматый воин.

– Мы – посланники Великого Кагана, ищем Шамуила.

– Шамуил сейчас сам придет сюда смотреть мордовок. Ждите! – И он отвернулся, чтобы с раздражением полоснуть по шее дико кричащего в истерике ребенка. – Совсэм поговорить с чэловэком не дают!

Вскоре с горы прискакали галопом несколько всадников. Громко смеясь и перешучиваясь, они спешились перед кучкой связанных женщин и стали их рассматривать, тыча в них нагайками. Среди них выделялся один гигантским ростом и трубным голосом. Ему доложили, что прибыли посланники от Кагана, и он подошел к ним.

– Приветствуем тебя, подобный льву Шамуил! – начали перепуганные хазары. – Великий Каган шлет тебе угощенье со своего стола и вино. Он печалится оттого, что не может разделить с тобой трапезу!

Шамуил подошел к лодке, взял один из больших кувшинов и опрокинул в глотку. Напившись, он посмотрел на лежащего Беловского.

– А это еще кто?