Тырданов Иван - Царь мира сего, или Битва пророков продолжается

– Здесь?

– Не совсем здесь. Там, где мысли смердят. Где люди не стремятся насладиться взаимной свежестью и ароматом, а наоборот, избегают друг друга, потому что бесконечно противны и омерзительны друг другу. Да и какие симпатии они могут испытать, если так вонючи?

– Неужели они там совсем никак не общаются?

– Я там не был. Всего не знаю. Но, говорят, общаются как-то вынужденно, через силу. Превозмогая ненависть и омерзение, но общаются.

– Прямо как у нас в неблагополучных семьях.

– Да, правильно. На земле все является прообразом этой стороны. Есть Церковь, и есть антицерковь, есть Христос, и есть антихрист. Есть любовь, и есть ненависть. В принципе все, что я перечислил, – это одно и то же.

За разговором путь пролетел быстро. Черкасы все время пели и пели разные грустные песни. Земля становилась все меньше и меньше, превращаясь в шар. Тимофей продолжал просвещать Михаила, как бы стремясь дать ему как можно больше знаний. Зачем-то ему это было нужно.

– Ну что, теперь ты понял смысл жизни?

– Перестать быть засранцем?

– Именно так!

– У нас не принято говорить такие слова, тем более рассуждая о религии и смысле жизни. За такие разговоры нас бы анафеме предали наши святоши…

– Если бы эти святоши только знали, о чем они пытаются рассуждать и как это воняет на самом деле, они бы и сами подобрали более яркие выражения.

– Все равно, у нас есть понятие – благочестивый разговор и неблагочестивый.

– Это у вас, в ваше время, придумали! А апостолы и великие святые первых времен говорили о грехе прямо: «пес возвращается на свою блевотину», «якоже бо свинья лежит в калу, тако и аз греху служу», помнишь? А ваши святоши стыдливо прикрыли истинный, омерзительный человеческой природе смысл греха. Поэтому и грех вам стал не противен! О, сколько же душ они погубили! Ишь, лицемеры, выдумали – «неблагочестиво!» – разгорячился он. Восточные глаза Тимофея засверкали гневом. – Быть засранцем неблагочестиво! А желать им не быть – благочестиво! Смысл жизни – успеть перестать быть смердящим засранцем! И абсолютно не важно, как, где и когда ты перестанешь им быть, важно, чтобы перестал. Одни избавляются от этого долгими годами, другие разом, как эти черкасы.

– Значит, как только ты перестал вонять, тебя забирает Господь как созревший плод?

– Да, бывает и так. Недаром говорят, что Бог всегда забирает лучших. Но многих созревших Он оставляет еще на долгое время для работы на земле. Ведь кому-то нужно учить людей созревать, показывать пример аромата будущего мира. Иначе как они поймут, что есть смрад?

– В наше время оправдали уже все грехи. Самые омерзительные, противоестественные, о которых и подумать противно, причислены к нормальным явлениям. Все стало естественным и получило право на существование.

– Да знаю я ваш Содом! – с досадой махнул рукой Тимофей. – Его строят резиденты ада и их слуги.

– А зачем им это?

– Чтобы не земле сильнее воняло. Чтобы невыносимо воняло!

– Неужели им противны ароматы и чистый воздух?

– Ароматы никому не противны. Просто они сами – источники вони, и в чистом воздухе они слишком заметны, потому еще более противны окружающим. А во всеобщем зловонии вроде бы как все. Это же вопиющее явление, когда ты один засранец, а когда засранцев много, – это норма. Это – не стыдно…

– Так, значит, задача ада – притупить стыд?

– Правильно думаешь, Михаил. Стыд – это и есть индикатор греха. Утратишь стыд, полюбишь грех. И будешь любить его больше и больше, стараясь заглушить собственную вонь новыми, более сильными запахами. Если Господь тебя не истребит, дойдешь до состояния черта. Допотопный человек жил гораздо дольше, чем сейчас…

– Да, я знаю.

– Но Бог сократил его жизнь, потому что некоторые из людей так преуспевали, так «развивались» в грехе, что превосходили самих бесов! Да и все человечество превратилось в ад, поэтому Господь истребил его!

– А что же такое святость?

– Это когда твой личный аромат сильнее окружающего смрада. Когда к тебе не липнет грязь и ты вызывающе приятен! Когда окружающие, почувствовав исходящее от тебя благовоние, стремятся насладиться им, глотнуть свежего воздуха возле тебя! Вот что такое святость!

– Хорошо, видимо, у вас там!

– Да, у нас хорошо. Лучше не бывает. Даже объяснить тебе это невозможно.

– Покажешь?

– Нет, не могу! Ты еще не очищен. Поэтому там будешь смердеть.

– Я буду смердеть? – обиделся Михаил.

– Да, ты. Не может быть в чистом даже слегка нечистое. На белой простыне каждый волос виден, хотя на грязном полу тебе покажется, что его нет.