Агафонов Николай - Жены-мироносицы

Иродиада заплакала от жалости к отцу и от страха, охватившего ее душу. Младший братик Иродиады, пятилетний Агриппа, до этого смотревший с недоумением на мать и тетку, увидев плачущую сестренку, тоже разревелся и бросился к ней, словно ища защиты и успокоения. Иродиада перестала плакать и стала гладить братика по головке, утешая ласковыми словами. Но малыш, почувствовав к себе внимание, заревел еще громче. И тут Иродиаде пришла в голову ужасная мысль: «А что если вслед за отцом возьмут и его, маленького наследника Агриппу, и тоже казнят». Тревога Иродиады от этих мыслей все более и более возрастала. Она с беспокойством оглянулась кругом, лихорадочно размышляя: что же можно предпринять? Наконец, приняв решение, нагнулась к братику и шепнула ему на ухо:

— Агриппа, давай играть в прятки. Спрячемся, чтобы нас никто не нашел.

У ребенка сразу прекратились слезы. Он озорно глянул на сестренку и кивнул головой в знак согласия.

— Пойдем за мной, я знаю, где можно спрятаться, — с этими словами Иродиада повела Агриппу за руку из комнаты.

Они стали осторожно спускаться по лестнице на первый этаж дворца. Когда уже шли по слабо освещенному коридору, услышали бряцание оружия и увидели двигавшихся им навстречу стражников. Иродида с малышом метнулась в первый попавшийся проход и помчалась что было силы. Агриппа, которого она тянула за руку, не поспевая за ней, упал. Тут же раздался его обиженный рев. Иродиада зажала ему рот рукой: «Тише, Агриппа, я тебя умоляю, тише. Не плачь. Нас услышат». Малыш выпучил на нее глаза, в которых страх смешивался с обидой, и попробовал зареветь еще громче. Тогда Иродиада, не обращая внимания на его рев, подхватила брата на руки и понеслась с ним дальше. Она уже сама не сознавала, в какой части дворца находится, и, увидев темный уголок с нишей, забилась в него и прижала брата к груди. Агриппа притих и, убаюканный сестрой, уснул.

ГЛАВА 4

Через год после свадьбы Саломия родила Зеведею первенца. На седьмой день, исполняя обряд обрезания, сына назвали в честь деда — Иаковом. Маленький Иаков после исполнения обряда зашелся криком и не мог успокоиться до вечера.

Зеведей собирался на ночной лов. Он посмотрел на плачущего сына, поморщился, а затем, взяв его из рук Саломии, вышел из дома и направился к берегу озера. Саломия поспешила за мужем. Зеведей подошел к своей лодке и положил ребенка на рыбацкие сети. Малыш продолжал кричать.

— Он нам всю рыбу перепугает, — в шутку сказал один из наемных рыбаков Зеведея.

Саломия вопросительно посмотрела на мужа и хотела забрать ребенка, но Зеведей остановил ее:

— Не трогай. Пусть привыкает к нашему делу. Покричит и успокоится.

Пока Зеведей готовил другие снасти, ребенок, укачанный в лодке и обдуваемый свежим ветерком, успокоился и уснул. Хозяин подошел и, вынув сына, передал жене. Ребенок вновь проснулся и заплакал.

— Видишь, — сказал с гордостью отец, — ему рыбацкие снасти приятней ваших люлек. Немного подрастет, и буду брать с собой на промысел.

Саломия, возвращаясь с Иаковом на руках домой, подумала: «Хорошо, конечно, когда сын идет по стопам отца, но еще лучше, когда человек прежде всего следует путями Господа». Она вспоминала свои детские годы. Иосиф по вечерам собирал своих детей и рассказывал им о Боге, об истории израильского народа, о пророках. Сколько раз они слышали от отца, что из Давидова рода, к которому принадлежат и они, произойдет Мессия[14], будущий великий вождь народа израильского. Иосиф рассказывал, что Мессия не только восстановит былое величие дома Давидова, но и поведет народ по путям праведности, угодной Богу. Слава Израиля при Мессии будет намного выше славы царства Соломонова. Она вспомнила рассказы о Мессии одного книжника, пришедшего к ним в капернаумскую синагогу из Иерусалима. «Мессия будет обладать необыкновенной силой и дарованиями от Бога, — вещал им иерусалимский проповедник, — Он будет повелевать стихиями мира. Он выйдет к морю и скажет: «Отдай мне, море, все сокровища, хранимые тобой от века. И море выплеснет на берег драгоценные жемчуга и каменья, золото и серебро. И все будут богаты в Израиле и весь мир покорится Мессии». Вспоминая эту проповедь, Саломия почему-то сомневалась в словах этого книжника. «Неужели, — думала она, — Мессия за земные богатства купит мир и благоденствие народам? Ведь земные цари имеют богатства, а кровь и несчастья на земле не прекращаются. Нет, наверное, Мессия будет иметь силу воздействия на сердца и души людей. Как бы мне хотелось, чтобы пришел такой Мессия, который поведет за собой всех добрых людей и для них устроит на земле Свое мессианское царство! Как бы я хотела, чтобы мои сыновья служили Мессии». Проникнутая этими благочестивыми мыслями, Саломия теперь мечтала лишь об одном: чтобы в душах своих детей воспитать мессианские чаяния утешения Израиля.