Веселовская Надежда - Путь к Имени, или Мальвина-Евфросиния

Я так и делала, и тут открылось нечто неожиданное: у меня как будто прорезался талант модельера. Я всегда любила делать что-нибудь руками: вырезать, клеить, лепить из пластилина. В младших классах моими любимыми уроками были труд и рисование, как, впрочем, и у большинства моих одноклассников. Но до сих пор все это не связывалось в сознании с шитьем, и вдруг меня словно молния пронзила: надо делать из тканей аппликации для одежды, которую я буду шить! И получился просто супер, во всяком случае мамины знакомые, интересовавшиеся моими успехами, расхватали первые образчики для себя! Мама смущенно разрешила мне брать гонорар: ведь я глядела в профессионалы, да и ткани покупала на свои деньги. А вот как раз материал для аппликаций мне практически ничего не стоил: тут дело было в фантазии, которой у меня оказалось воз и маленькая тележка. Тогда я почувствовала счастье, которое заключается, как я и теперь считаю, в совпадении: когда надо делать как раз то, что хочется . Мне страшно нравилось шить так, как я шью, а клиентки покупали, платили и делали новые заказы.

Одна из них вывела меня на новый путь: сказала мне о том, что можно подготовить свою творческую коллекцию на молодежный конкурс дизайнеров. Это мероприятие было обставлено весьма пышно: о нем говорили на телевидении, и все прочее. У меня даже голова закружилась, настолько много ошеломительных радостей там сулили. Чего в жизни не бывает: глядишь, получу первую премию, буду много учиться и когда-нибудь открою свой Дом моделей. А талант у меня, все говорили, есть.

То, что это действительно талант, я догадалась уже по тому, насколько меня захватила эта идея. Я теперь дни и ночи сидела над эскизами и кусками разнообразных тканей, кроме тех часов, которые проводила в обнимку с метлой и шваброй, а еще с лопатой и ломиком для скалывания льда, — но перед глазами у меня все равно были мои будущие модели. Когда наступила осень, я не пошла на курсы, потому что была целиком захвачена своими новыми планами. Все должно было решиться в декабре, ибо конкурс приурочили к новогодним праздникам. В оргкомитете со мной говорили ободряюще, и я ждала, надеялась, трепетала...

Все это первое время моей взрослой жизни мы с мамой продолжали жить дружно, как и во все периоды моего детства. Бывшие школьные подружки, с которыми я иногда встречалась, часто жаловались на «предков», которые что-то им запрещают, чего-то требуют и при этом постоянно ворчат. Белокурая Настя, которая училась теперь на экономиста, спросила, разрешает ли мне мать работать на моем нынешнем месте.

— «Дворник Мальвина» — это как-то не звучит... — усиленно шевеля губами, потому что она при этом жевала жвачку, протянула Настя. Из-за этого жевания ее слова звучали как-то особенно высокомерно — «дво-орник Мальви-ина»...

— Ну и что ж, что дворник!

— Понимаешь, твое имя обязывает! — дернула плечом Настя. — Если бы тебя звали Дуней или Фросей... А то получается смешно...

Не знаю, насколько Настины эмоции шли от сердца, но другие девчонки приняли их всерьез. Валька, которая была, наверное, самой доброй из всех, тут же стала деятельно искать выход:

— Знаешь, Мальвинка, может быть, тебе в нашу фирму перейти? Я поговорю с Раулем...

Кто устроился после школы лучше всех, так это как раз Валька. И не по знакомству — она была такой откровенной, что тотчас рассказала бы всем, кто помог ей занять хорошую должность в фирме. Но ей никто не помогал, она просто пришла, и ее наняли. Самым удивительным казалось то обстоятельство, что Валька работала секретарем начальника, некоего Рауля, с которым она и собиралась поговорить обо мне. Я, конечно, была ей благодарна, но все равно не могла представить себе, какой из нее секретарь. Наши бывшие учителя в один голос стонали от тяжкого бремени под названием Кабанова. «Три пишем, два в уме» — по такой формуле она получила в конце концов аттестат. Но ведь в фирмах такое не проходит, там, это все знают, надо работать по-настоящему!..

Вообще все наши девочки выбрали себе что-нибудь заземленное, не из области мечты. Учеба за свой счет, профессия медсестры, бухгалтера, чертежницы... Получалось, что я одна готова к творческой искрометной карьере, от которой захватывает дух! Поэтому меня нисколько не коробило то, что сейчас я «дама с метлой и лопатой». Ведь концы смыкаются, Золушка тоже была замарашкой и принцессой одновременно. Но я пока не говорила подружкам, что готовлю собственную коллекцию одежды на конкурс, что в оргкомитете меня уже знают и даже обнадеживают первым местом... и хорошо, что не говорила!