Петров Александр - Странствующий

Лес принимает нас под сень деревьев. Прохлада приятно освежает ноздри, гортань и кожу. Но здесь возникают и неприятности. То комары впиваются в лицо и руки. То паутина липнет к щеке. То сухая ветка метит в глаз острым сучком. Валерий не обращает внимания ни на что, идет себе и идет. Меня же тянет сорвать красную ягодку, подобрать тугой крепенький грибок, попастись в густом малиннике. Глаза то и дело бегают от травяной кочки к мшаному комлю, от белоснежной бересты к янтарной коре сосны. Но мой спутник собственным примером учит уходить от рассеяния. «Если привлечет твое внимание красота природная, то, не задерживаясь на ней вниманием, возноси скорей благодарность к Создателю ее». Так, кажется, учат святые отцы. Что-то у меня это не очень получается.

За густыми зарослями крапивы начинается спуск в глубокий овраг. Мы цепляемся за кривые деревца и змеевидные корни, выбирая выступы для ног. На одной из террас останавливаемся, чтобы перевести дух. Оглядываюсь. Внизу под нами в просветах деревьев поблескивает речушка. Неужели эта малышка так сильно подточила один из своих берегов, что он почти отвесно висит над ее узкими изгибами. Слева и справа к склону оврага лепятся жиденькие кусты и корявые деревца.

А сзади нас… зияет пещера глубиной метра в два. Мы заглядываем внутрь. И здесь ожидает нас нечто необычное для жаркого лета: снежный сугроб. Трогаю его ногой. Снег под подошвой скрипит и проседает. Под грязноватым верхним слоем из глубины поблескивает морозная белизна. Я беру в ладонь горсть снега, разминаю пальцами. Он быстро тает. Что за тайна? Почему здесь живет, скрываясь от жаркого лета, зима?

Спускаемся вниз, по шатким бревнам переходим речушку и снова вступаем в густой смешанный лес. Да еще попадаем в бурелом. Приходится то перелезать, то проползать под рухнувшими стволами деревьев, покрытыми густым мхом. Наконец, выходим на равнину.

Мои глаза не могут насытиться созерцанием удивительного уголка нетронутой природы.

Здесь нет мусора и черных кострищ, оставляемых беглецами от цивилизации. Нет окурков и стреляных гильз. Сюда не проехать на машинах, нелегко дойти пешком. В это царство чистой природы, наверное, допускаются только те, кто способен любить красоту и относиться к ней, как к великой ценности.

Этот дивный оазис нетронутой заповедной природы охраняется Творцом. Чтобы кто-то изредка появлялся здесь и полюбовался целомудренной сокровенной красотой.

Сколько здесь первородного простора! Все наполнено свободным ветром и солнечным светом. Старые сосны тянутся в небо органными трубами. Молодые сосенки схожи с натянутыми струнами арфы. Ветер наполняет дыханием орган, легкими девичьими пальцами едва касается струн ¾ и вот поет, звучит пространство леса, а под ним ¾ отзывается упругий ковер, сотканный из хвойных золотистых нитей; а над ним ¾ лазурный небесный свод, выгнутый в бездонную прозрачную высь. Весь этот лесной концертный зал наполнен гимном Творцу. Все тут дышит и поет единой музыкой солнечной радости.

За краем леса открывается луг, покрытый высокой сочной травой. Над цветами резвятся бабочки, гудят шмели и звенят пчелы, заливаются жаворонки, бесшумно носятся стремительные стрижи. Гладкобокие коровы, лоснящиеся гривастые лошади, кудрявые овечки мирно соседствуют, расположившись по кругу. Они с аппетитом хрумкают сочную пряную траву. Осмелевшие их детеныши отбегают от занятых обедом родителей в центр круга, и предаются детским забавам. Малыши прыгают, кувыркаются на упругой траве, тычутся любопытными носами в мягкие бока веселых приятелей, глупыми губами ловят смешных бабочек. Дети ¾ они все хорошие. Человеческие или коровьи, лошадиные или овечьи, кроличьи или кошачьи, они ласковые и шаловливые. Им непонятно, зачем родители зорко охраняют их. Ведь жизнь так хороша! А вокруг все так красиво, интересно, любопытно.

…Ты говоришь, все плохо и нет ничего впереди. Ты говоришь, все кончилось и хорошее осталось в прошлом. Или ты слеп, или не хочешь видеть того, что есть и будет. Да, мир оплетен сетями зла. С этим трудно не согласиться. Да, многие люди довели себя до скотства и потеряли человеческий облик. Но!..

Всегда и во все времена остаются люди, которых Господь сохраняет для Себя. Которые «не подклонили выю Ваалу», не продали душу за кусок золота или жестяную корону мирской славы. И по сей день «не стоит село без праведника». И если еще жизнь продолжается, то потому, что существует «соль земли» и остов, на который всё опирается.