Петров Александр - Летящий с ангелом

— Наверное, мы с тобой перемещались в параллельных мирах.

— Ну, вот, оказывается не всегда параллельные плоскости не пересекаются, — воскликнула она громко. Слишком громко.

— …Или ты оказалась на нашей плоскости, в нашем мире.

— Ну, расскажите, какой он у вас.

Света рассказывала о нашем житье-бытье, а я утолял голод, слушал и думал, какой же скучной выглядит наша семейная жизнь со стороны. Особенно, по сравнению с тем, что рассказала нам Лера. Муж ее работал начальником отдела в РУОПЕ — региональном управлении по борьбе с организованной преступностью. Государство не могло обеспечить требуемой материальной базы этому ведомству. А ведь им нужны мощные иномарки, чтобы гоняться за преступниками, специальные технические средства, деньги на оплату информации осведомителей… Поэтому в виде исключения им позволено было заниматься частной предпринимательской деятельностью. Руоповцы поступали просто: отнимали процветающие фирмы у бандитов и получали с них доходы.

Так, уже через полгода у Стаса была две своих иномарки, шикарная квартира и солидный счет в банке. Лера все это рассказывала очень громко, постоянно размахивая руками, заливисто смеясь. Света слушала, опустив глаза. Мне рядом с Лерой было не по себе. Необычно тревожно.

— Так что живу я с моим Стасиком, как за каменной стеной. Мужик — кремень!

Она поглядывала на меня пренебрежительно, явно подтрунивая над моей мягкотелостью и непрактичностью. Но как ей объяснить, что мое смирение — это самое важное приобретение в жизни? А в моей слабости действует сила Божия. И чем меньше я надеюсь на свои силы, тем большая сила мне помогает во всех делах. Наблюдая необычно страстное состояние Леры, близкое к истерике, я понимал, что она не способна понять те слова, которые мне нужно ей сказать. Я молча молился и ждал помощи свыше. «Господи, не дай мне выглядеть позорищем в глазах неверующих. Не моя, но Твоя правда пусть восторжествует». Вдруг в поведении Леры произошел перелом. Ее высокомерная надменность лопнула, как прохудившийся воздушный шарик. Что произошло? Просто разговор зашел о детях.

— Да какие там еще дети! — воскликнула Лера и чуть не заплакала. — Ведь вы думаете, что с бандитами воевать — это вам просто так? Да он меня вечно прячет по каким-то хазам, схронам… То от одной банды скрываемся, то от другой… Ведь Стасик меня любит! Бережет! Вот и приходится мне переезжать с места на место, да от страха трястись. Думаете, я просто так к вам приехала? Ага! Он поехал брать какого-то бандюгана, а меня сюда спровадил.

Лера всхлипнула, а Света погладила ее по головке, как маленькую, и тихо сказала:

— Ты не переживай, сестричка. У нас тебе ничего не угрожает. Мы тут, как в крепости живем. Только у нас стены покрепче каменных.

— Это почему? — подняла Лера покрасневшие глаза.

— Нас ангелы защищают, — неуверенно произнесла Света.

— С чего это вы взяли? — огрызнулась Лера.

— Помнишь, нас учили, — сказал я, — что критерий истины — практика. Вот практическая жизнь это и показывает. Нас зло не касается. Мы защищены от него.

Дальше последовал почти бессмысленный диалог, который мы прервали на сон грядущий. Когда мы уложили Леру и уединились в своей спальне, где мирно посапывали близнецы, Света сказала, грациозно потягиваясь по-прежнему гибким телом:

— Ты моя каменная стена, Андрюш. Это я замужем за кремневым мужиком.

— И ты туда же! — вздохнул я, пряча улыбку. — Все вам, бабам, суперменов подавай! — проворчал я. — Будет вам супермен по имени антихрист. Дождетесь…

— Поругай, поругай меня, любимый, — прошептала она замшево, сверкнув из полутьмы влажными глазами.

Как же люблю свою женушку!.. Как в первый день. В ту ночь нам было очень хорошо. И спокойно. И уютно. Как за каменной стеной…

А через два дня позвонил Стас и сообщил, что банда ликвидирована, так что Лере можно возвращаться. На прощание кузина сказала:

— Знаете, ребята, мне никогда не был так спокойно, как у вас. Я, может, ничего не понимаю, только вы… Вы простите меня и, пожалуйста, помолитесь за нас со Стасом.

— Конечно. Не волнуйся. И приезжай в любое время.

Фирма

Бывает, человек чего-то страстно желает, но ему это во вред. Он повторяет попытку одну за другой — и все рушится. Так случилось и с Димой.

Еще с детства мечтал он о политическом перевороте. Но вот он произошел, и коммунисты отошли в тень. Дима активно участвовал в митингах, пытался стать активистом демократической партии, но все напрасно. Видимо, новых политиков мало интересовала его верность идеалам демократии. Дима с удивлением рассказывал, что его расспрашивали о наличии денег и связей. Но у юного политика этих демократических ценностей не имелось. «Демократию предали! У власти стали старые коммуняки, только слегка перекрасились!» — кричал он, расплескивая вермут.