Admin - ДАР БЕЛОГО АСТРОНАВТА

ляется на доске.

Морская корова была похожа на тюленя и моржа, с толстой складчатой шеей. Морское

перо только чуть-чуть напоминало птичье перо, а уточка совсем не имела ничего общего с

обычной уткой — это были толстые короткие стебли с пучками листьев на конце.

— Ну вот, видите?! — воскликнул Живцов, кивая на доску. — Он прекрасно знает

всех морских животных: коров, собак, свиней... А вчера прикинулся Незнайкой на Луне!

Синицын пробормотал, запинаясь:

— Вчера я действительно не знал...

— А сегодня знаешь! — ехидно бросил Живцов. — Вчера на пустяковые вопросы не

мог ответить, а сегодня даже рыб с зелеными костями назвал, не моргнув глазом. Да ведь

этого даже старые кавээновцы-пенсионеры мне никогда не могли сказать!

— Сказки для второго-третьего класса! — поддакнул Лысюра.

Макар в отчаянии приложил руку к груди:

— Это правда, чистая правда! Я вот только объяснить этого не могу, поверьте на

слово... — и вдруг выкрикнул: — Честное пионерское, не могу!

На минуту в классе наступила полная тишина, как перед контрольной. Потом она

взорвалась отчаянными криками и шумом:

— Он еще словом пионера бросается!

— Бессовестный!

— Гнать его из пионеров!

Но тут поднялся Лысюра и потребовал слова.

— Дело нешуточное, — он значительно обвел всех взглядом. — Я предлагаю не

допускать больше Синицына к турнирным соревнованиям КВН...

— Не надо... я... — дернулся Макар.

— Справедливо! — пробасил молчавший до того Пономаренко, и руки взметнулись

вверх.

ВСТРЕЧА С КОБРОЙ

Вечером Синицын нос к носу столкнулся в подъезде с Гошей Шурубурой. Тот шел,

волоча за собой ранец с оторванной лямкой, и уныло смотрел под ноги. Видно, у него, как

и у Макара, тоже были неприятности. Это сразу как-то расположило к нему Синицына. Он

положил руку на плечо Гоши и спросил:

— Ты чего такой, Шурубура?

— А-а-а! — отмахнулся тот безнадежно.

— Хочешь, я тебе планер подарю? Помнишь, обещал?

Гоша засопел, подозрительно посмотрел на Макара и пробурчал:

— Ничего мне не надо!

— А мороженого? Эскимо! Или какое ты любишь?

Шурубура стал обходить Макара слева. Видно, он не верил ему, поскольку тот не раз

обещал то одно, то другое.

— Постой, куда ты? Я ведь не вру! — Синицын прижал его к перилам.

Но так трудно поверить человеку, который раньше не сдержал ни одного своего

обещания! Гоша пыхтя стал вырываться.

Вдруг Синицын перед самым его носом громко хлопнул в ладоши.

Шурубура остолбенел и не сводил глаз с раскрытой ладони Макара. А на ней лихо

плясал и кувыркался маленький-маленький клоун в пестрой одежде и длинном колпаке с

кисточкой. Рядом с ним скакала совсем крохотная собачка и лаяла писклявым голосом.

Тут послышались шаги, заскрипела дверь подъезда. Макар сжал ладонь и обернулся.

В подъезд вошла соседка Агафья Сидоровна, которую за сплетни и злой язык прозвали

Коброй. Особенно не любила она детей, говорила, что они «кругом пакостят», и всячески

старалась им досадить.

Ребята знали, что она идет в семнадцатую квартиру, «на цветной телевизор», как она

говорила. Увидев их, Кобра оживилась.

— Сейчас начнется, — пробормотал Гоша, хватая ранец за уцелевшую лямку.

— Ага! — пронзительно завопила соседка. — Кучами в подъездах собираются!

Пройти людям не дают! Курют, бумажки жгут! И когда это кончится? — Ее маленькая го-

ловка на длинной шее завертелась из стороны в сторону.

И тут же деловитым тоном спросила:

— Ну-ка, что там спрятали? Несите сюда, показывайте. Видя, что ребята и не думают к

ней подходить, опять перешла на крик:

— Завтра же пойду в милицию, пусть наводят порядок! Терпения моего больше кету...

Гоша и Синицын были рады удрать на улицу, но Агафья Сидоровна, стоя в дверях,

подбоченилась и, видимо, зарядила надолго. Пытаться проскочить мимо нее нечего было

и думать: она умела ловко и очень больно дернуть за ухо.

И тут Макара осенила счастливая мысль.

— Агафья Сидоровна! — умильно проговорил он. — У нас скоро турнир кавээн будет,

так мы хотим в качестве почетного участника вас пригласить.

— Кто это — мы? — насторожилась Кобра.

— Мы, пионеры четвертых классов.

— А чего мне там делать, на турнике вашем? — с любопытством спросила Агафья

Сидоровна.

— Не на турнике, а на турнире, — поправил Синицын. — Это соревнование такое: кто

больше всех знает.

— А-а! — протянула она, смягчившись. — Дело хорошее. Кто же вас надоумил-то,