Admin - ДАР БЕЛОГО АСТРОНАВТА

Синицын в первый раз слышал о «ведьмином кольце». И он с любопытством ждал, что

ответят его губы.

— «Ведьмино кольцо» встречается в лесу. По краям его растут грибы, а в середине

пусто, даже травы нет. В Америке, в степях Восточного Колорадо, бывают кольца до

двухсот метров в диаметре.

— Ага, вот ты какой... — угрожающе протянул Зина. — Ну, ладно, поговорим после

уроков.

И оба, повернувшись круто, заспешили прочь. Макар посмотрел им вслед и пожал

плечами:

— Завидуют... Ну и пусть!

В классе Макар заметил, что все, перешептываясь, враждебно смотрят на него. Он

сначала не придал этому особого значения. Но вот в тетрадку по математике упала клякса.

Он повернулся к толстой Зое Чепуровой:

— Дай промокашку!

Та дернула плечом и промолчала.

— Ты что, не слышишь?! — потянул ее за рукав Синицын.

Зоя сердито отвернулась:

— Не трогай меня! Я с тобой не разговариваю!

У Синицына из рук выпала резинка, которой он собирался стереть кляксу. Зойка,

толстая добродушная Зойка, от которой никогда слова плохого не услышишь, не хочет с

ним разговаривать! Сначала Синицы» решил, что ослышался.

— Это ты со мной не хочешь разговаривать?! — переспросил он.

— А то с кем? — повернулась к нему Зойка, и Макар в первый раз в жизни увидел

злость в ее глазах. — Ты еще имеешь нахальство спрашивать?!

— Да что я тебе сделал?!

Учительница постучала мелом по доске:

— Синицын, перестань разговаривать.

Макар нахохлился. «Что такое происходит сегодня? — думал он недовольно. —

Пришел в школу с таким хорошим настроением — и на тебе! Все стараются тебе

насолить. Что они — не выспались?»

На перемене его настроение окончательно испортилось. Куда бы он ни пошел — все

от него отворачивались, старались не замечать. Мимо проходил отличник Олег

Черепанов.

— Алька! — окликнул его Синицын и почувствовал, что голос его противно

заискивающий. — Я тут у одного иностранную марку видел...

Но Черепанов втянул голову в плечи и даже ускорил шаг. Это было невероятно! При

упоминании о марках он становился сам не свой и вцеплялся в человека мертвой хваткой.

А тут даже не остановился.

Синицын совсем пал духом. Он сел на свое место и уныло уставился в пол. Рядом с

ним остановились голубые ботинки с поцарапанными носами. Макар медленно поднял

голову.

Перед ним стояла, заложив руки за спину, Даша Поспелова и презрительно смотрела

на него сверху вниз. У Синицына тоскливо зачесался нос.

— Так ты, оказывается, не только хвастунишка, но и предатель?!

Макару показалось, что голос ее звенит на всю школу, хотя Даша говорила почти

шепотом.

— Кто, я?! — привстал Синицын, и у него глупо отвисла нижняя губа. — Я —

предатель?!

Даша не стала его слушать и ушла на свое место.

— Тихо! — крикнул Лысюра. — После уроков не расходиться: будет классное

собрание. Закрытое, без учительницы.

— Почему закрытое? — спросил кто-то.

— Потому, — ответил за Черепанова Лысюра, — что будем судить Синицына! Макар

задохнулся:

— Меня... судить?!

— А кого же еще? — возмутился Живцов. — У нас больше нет предателей.

Но тут же умолк: в класс вошла Нина Борисовна.

Синицын опустился на свое место. В голове его гудело, как в школьном коридоре на

большой перемене.

«Обижают, — он вдруг шмыгнул носом, — все меня обижают, даже Зойка, и та...»

Весь урок Синицын сидел как на иголках. Еле дождался конца. Нина Борисовна

продиктовала домашнее задание, собрала со своего стола журнал, тетрадки и ушла. Все

тоже делали вид, что собираются, но сразу же после ухода учительницы Живцов

подскочил к двери и заложил ее ножкой стула. Класс загудел.

— Не орите! — поднял руку Лысюра. — Будем проводить закрытое собрание.

— Как же не орать! — взорвался Живцов. — Если в наши ряды пробрался шпион,

предатель...

— Кто шпион?! Кто предатель?! — подскочил к нему Синицын. — За шпиона,

знаешь... по сопатке получишь!

Их с трудом растащили.

— Спокойно, спокойно! — надрывался Черепанов. — Объявляю собрание открытым.

Пионера Синицына прошу выйти к доске.

— Зачем к доске? — струсил Макар.

— Иди! Иди!

Синицын послушно вышел и растерянно остановился.

— Бери мел! — приказал Черепанов. — Рисуй морскую корову, морскую уточку,

морское перо.

«Да не знаю я ничего такого!» — хотел было крикнуть Синицын, но рука его помимо

воли уже рисовала на доске. Он даже сам начал с интересом смотреть на то, что появ-