Горшков Александр: Чудо Святого Покрова

Думаю, братья родные мои,

Иноков здешних всех знаете вы…

Все ужаснулись. Ко храму идут:

Может, действительно кто-то был тут

В час полунощный? Но смотрят – висит

Крепкий засов на запорах – закрыт

Храм монастырский в полунощный час.

Подняли братьев-монахов тотчас,

Строго хранивших от храма ключи.

Колокол вдарил в безмолвной ночи…

Вот уж и двери открыли. Идут

В храм опустевший монахи – и тут

Видят: на гробе священном стоит

Убрус, в котором на диво лежит

Волос, что стрижен с страдальца того!

Только загадка осталась-то: кто

Под покровом осенней ночи

Мог беспрепятственно в церковь войти?

Кто так торжественно в келии был,

В иноки юношу там посвятил?

Много над тайною сей размышлял

Мудрый игумен, который стоял,

По слову клятвы монаха того

В счастливый миг постриженья его.

Духом игумен всю тайну постиг,

Кем совершен был чудесный постриг;

Духом прозрел, что услышал Творец

Голос молитвы святой наконец –

Той, что молился от сердца, прося

Пимен болезненный, скорби терпя.

…Так и горел сорок дней и ночей

Огнь свечи той – всех ярче свечей

Был он счастливою тихой порой,

Коей молился монах молодой,

В скорбях стяжавший молитвой святой

Милость Господню тогда над собой.

Ярко горела во дни и ночи

Чудо-свеча, что вручили они –

Ангелы Божьи в тот радостный миг,

В час полунощный свершивши постриг.

Нечего делать: судьбе покоряясь,

Матери Божьей с мольбой поклоняясь,

Тронули гости обратно домой,

Сына оставив в обители той,

Где он и прожил с молитвой своей

Жизнь из страданий, болезней, скорбей…

Месяц за месяцем, годом за год

Время неслышно в молитве идет.

Скованный недугом Пимен лежит,

Но благодарно молитву творит,

Чистой душой к небесам устремлен,

Хоть быв болезнью жестокой сражен.

Нет уж здоровья ни встать, ни пойти:

Мрачные кельи четыре стены,

Одр печальный, с ладошку окно –

Больше вокруг не видал ничего

Пимен блаженный, но кротко терпел

Все неудобства, болезни и пел

Песнь он победную Богу, скрепя

В скорбях он сердце страдальца, терпя

Скорби святому Иову подстать –

И осеняла собой благодать

Многострадальную душу его.

Вот миновало с момента того,

Как он во иноки был посвящен,

Время немало… В болезнь погружен,

Пимен недвижно остался лежать –

И, на несчастье, его забывать

В келье лежащего стали подчас.

Как то случилось? Кто знает сейчас?..

Видно, сумел кто-то брата забыть.

Нам ли, убогим, то дело судить?

Как бы там ни было, жил без воды

Пимен блаженный по два дня и три,

Был и без хлеба, без прочей еды

К бедам своей многоскорбной судьбы.

Муки к тому же терпел не один:

В келии рядом положен был с ним

Инок с такою же скорбной судьбой –

Был он терзаем болезнию злой,

Был он не в силах ни встать, ни ходить,

Воду и пищу себе приносить.

– Брате любезный, – сказал как-то раз

Пимен блаженный, – хотел бы сейчас

Немощи бренной моей послужить?

Хочется свежей водички попить

Мне, многогрешному.

– Видишь ли, брат, –

Тот отвечал, – я, быть может, и рад

Был бы от сердца тебе послужить,

Коли мог в силах восстать и ходить.

– Что ж, отнимает Господь у тебя, –

Молвил страдалец, молитву творя,

Немощи тела, болезни твои:

Будь же здоровым и с Богом иди

В помощь для немощной братии быть,

Им терпеливо с любовью служить.

Будь сострадателен, брат мой и друг,

Чтобы к тебе не вернулся недуг,

Коим сполна пострадал ты со мной

В келье сей славной, пречудной, святой.

Робко восстал он, не веря глазам:

Сам на оживших ногах стоит, сам!

Робко из кельи идет в коридор,

В залитый солнцем монашеский двор.

А уж навстречу монахи спешат

Видеть своими глазами, как брат

Словно воскресший из мертвых стоял,

Хоть перед тем безнадежно лежал,

Лютой болезнию быв одержим

Вместе с таким же страдальцем больным.

Ну а на иноков, что не могли

Бедным страдальцам воды принести,

В то же мгновение обрушился вдруг

Странный и страшный телесный недуг:

Видно, тем самым Господь отомстил

Сам им за брата, который здесь жил

Скорбною жизнью, по слову Христа,

Ближним не помня ни лиха, ни зла…

Много иль мало тот инок служил

Пимену в келье – да вот искусил

Ворог лукавый все той же бедой:

Реже и реже туда, где больной,

Недугом скованный Пимен лежал

Инок восставший захаживать стал.