Горшков Александр - Надежда и Вера

Надежда никак не могла успокоиться от того, что произошло накануне. Прибирая вместе с несколькими другими послушницами монастырский двор, она вдруг заметила, как вошли иностранцы. Вернее, сначала она услышала иностранную речь – очень понятную ей, на которой она сама любила общаться, когда выезжала заграницу, а потом увидела самих гостей. Было заметно, что все здесь удивляло и восхищало их, однако никто не мог им рассказать о самом монастыре, здешней иноческой жизни. Скорее всего, они очутились здесь, случайно увидев с дороги сверкающие кресты Никольской обители. Такие заезжие гости тут не были редкостью. Однако то были свои соотечественники, а теперь – иностранцы, чехи.

– Promiňte prosím, smím se vás zeptat, co si přejete? – Надежда робко подошла к ним, приветливо улыбнулась, горя желанием и пообщаться на языке, на котором давно не разговаривала, и помочь гостям. – Vidím že jste cizinci [3].

– Vy umíte česky?[4] – изумленные гости взглянули на незнакомку с большой метлой в руках. И в этом взгляде застыл еще один немой вопрос: неужели это монашка?

– Ano a ráda vám povykládám pár zajímavostí o zdejším klášteře [5], – улыбнувшись, ответила Надежда и, не дав гостям прийти в себя от такой неожиданности, стала рассказывать им о своей святой обители: ее истории, храме, святынях. Не выпуская из рук своей метлы, она повела их в храм, оттуда на часовню, где открывался волшебный вид на всю заречную сторону, утопавшую в зелени бескрайних лесов.

Гости покидали монастырский двор в сопровождении очаровательной незнакомки, которая продолжала без умолку говорить и говорить на родном и понятном им языке, будучи переполнены радостью. Им не верилось, что эта милая jeptiška [6], которая с ними оживленно общалась с приятным моравским акцентом, встретилась им не где-то в большом городе, на популярных туристических маршрутах, а здесь, в этой глуши, да к тому же в монастыре, где, как им казалось, доживали свой век лишь престарелые люди. Что она забыла здесь? Что делает? С ее блестящим знанием иностранного языка и метлой в руках? Светилась радостью и Надежда, обменявшись на прощание с гостями номерами мобильных телефонов и обещав не терять связи.

Но, едва возвратившись назад, она получила суровый выговор от настоятельницы за то, что оставила благословение и занялась другим делом. Надежда стояла перед ней, низко опустив голову и не понимая, за что ее ругают.

– Матушка, я ведь хотела как лучше…

– А вышло, как всегда, – отчеканила игуменья, не внимая слезам. – Так выходит, когда хотят как лучше, и вместо того, чтобы быть в послушании, исполнять благословение, творят свою волю.

– Матушка, – Надежда продолжала оставаться в полном недоумении, – метла все равно никуда не убежит, я исполню ваше благословение… А гости – они так неожиданно приехали и… а я… Если хотите, я и дальше буду переводчицей, ведь несколькими языками владею, причем свободно.

Игуменья еще строже посмотрела на нее.

– Если ты и дальше желаешь быть переводчицей и общаться с людьми на языках, которыми свободно владеешь, то возвращайся туда, где твои знания востребованы. А мне нужны послушные монахини, пришедшие служить Богу. Коль считаешь работу с метлой унизительной, то…

Игуменья протянула руку, чтобы забрать у своей строптивой послушницы метлу, но та смиренно поклонилась, прошептав со слезами:

– Простите меня, матушка… Простите…

И пошла трудиться дальше, наводя уборку в монастырском дворе.

Многое в поведении игуменьи не укладывалось в то, к чему привыкла Надежда и что представляла себе, идя в монастырь. Например, она никак не могла взять в толк, почему матушка Адриана сознательно отказывалась от бесспорных благ современной цивилизации: прежде всего, компьютеров, интернета? Почему все это давным-давно закрепилось в других монастырях, стало для их жизни вполне естественным, но с такой решительностью отвергалось здесь? И кем? Не какой-то малограмотной старицей, а высокообразованным, высококультурным человеком, посвятившим всю свою мирскую жизнь исследованиям в области новейших цифровых технологий? Даже вся необходимая документация, которую вел монастырь, печаталась не на принтере, а старенькой машинке, под копирку. Для сознания Надежды, владевшей свободно не только иностранными языками, но и компьютером, интернетом, это было непостижимо.

– Матушка, – с жаром пыталась переубедить ее Надежда, – я готова помогать в этом деле хоть круглые сутки. Вы только представьте: о нашей обители узнают во всем мире, мои друзья помогут сделать хорошую рекламу и раскрутить ее в сети, паломники сюда начнут приезжать большими комфортабельными автобусами, а значит будут нормальные дороги, а не лесные тропы.