Черных Вероника - Интернат

– Тьфу ты! Забыл! Столько уроков!

Он стукнул себя по лбу и умоляюще посмотрел в серые, как у него, глаза.

– Я завтра куплю, честно слово, мам!

«И не покраснел…» – подумал он про себя, отводя бесстыжие глаза.

– Поел хоть что? – спросила мать, открывая холодильник.

– Так, перекусил.

– Сейчас сварю что-нибудь…

Она закопошилась на кухне. Алгоритм известный: поел, умылся, спать. А уроки завтра утром перед школой. И в школе, на переменах. Не впервой, в конце концов.

Совесть сегодня Дениса тревожила меньше. Вместо этого перед глазами крутились картинки из новой игры и новые победы, переходы с одного уровня на другой. Он сегодня перешёл на четвёртый уровень. Это класс. Достижение. Ему хотелось с этим поделиться с кем-нибудь, но с кем? Не с матерью же. С Брюхой? Точно. Завтра он звякнет Брюхе. Брюха его, как никто, поймёт, ведь они, как две фары на одном «фольксвагене»… на «фольксвагене»…

И Лабутин уснул.

Глава 4. СИНЯК

Пробуждение было неприятным. Мама залезла в комод, чтобы взять немного денег на продукты, и обнаружила пустоту.

– Денис! Где деньги?

Денис проснулся в момент. Сердце его заколотилось, пойманное, как бабочка в сачок. Ну, всё.

– Это три зарплаты за целый месяц! Куда они девались?! Ты взял? Ты? Отвечай!

Соврать, что не при чём? Денис прикинул правдоподобность этого утверждения, и отказался от мысли пробубнить, что он ничего не видел, ничего не знает, а вдруг это кража?

– А чё? – буркнул Денис.

– Ничё! На что жить будем целый месяц? На воздухе?! На отцовы четыре тыщи, которые через три недели придут? Ну, рассказывай, на какие шиши я тебя кормить буду?

И она шлёпнула сына по рукам. Тот вскочил и забегал, увёртываясь от маминых подзатыльников, заперся в ванной.

– Открой сейчас же, паразит этакий! Я тебе всыплю, недоумку! Я в тебя науку жизни с солью вотру! И как только додумался наши собственные деньги украсть! На что ты их истратил? На что? На игры твои треклятые?! Где твоя башка ходит?! Ты не в компьютере живёшь, а в реальном мире, представь себе!

Она дубасила в дверь, и Денис боялся выходить. Наконец громыханье и крики прекратились. Довольно спокойным голосом мать произнесла:

– Выходи. В школу опаздываешь. Одевайся и уходи. Вечером более плотно пообщаемся.

Денис скоренько умылся, вытерся, тихонько отпер дверь. Мать возилась на кухне, стоя к нему спиной. Денис хотел проскользнуть мимо, но она внезапно повернула к нему хмурое лицо. От неожиданности Денис резко повернулся и крепко ударился предплечьем о ручку двери.

– Айй-йй, – прошипел он, потирая изо всех сил ушибленное место.

– Что, попало? – без всякой жалости спросила мать. – Это от тебя ангел-хранитель отошёл. Иди ешь.

– Не хочу, – гордо буркнул Денис.

– Я тебе по загривку твоё «не хочу» размажу, как масло массажное, понял?

Денис прошептал неслышно: «Да иди ты!», а вслух сказал:

– Не имеешь права!

– Чего?! – вскинулась мать.

– А того, – набравшись наглости, выпалил Денис, – я в суд могу подать, и меня защитят!! А тебя к ответу призовут!

Мать ахнула.

– Что?! От чего защитят? За что к ответу призовут? Ты сам понимаешь, что говоришь?! Брысь завтракать и в школу! Я просто убита…

Омертвелый взгляд, скользящий мимо сына, испугал напроказившего мальчишку. Он беспрекословно съел яйцо, кашу, бутерброды с сыром, выпил чай и под стиснутое зубами материнское безмолвие прошмыгнул в дверь и зарысил в школу. Он бухнулся за парту кулем каменного угля.

– Ты чего с лица спал? – недоумённо спросила Надя Ляшко. – Опять в игре завис?

– Ты бы знала, в какой! – вздохнул Лабутин. – Мне Брюха вчера дал.

Тут к нему Вовка Дракин подлетел, и Надя ничего сказать не успела.

– Слушай, Деник, а меня Люция Куртовна на полдник схавала. Я ей такого порассказал – у-у!

Надя покрутила пальцем у виска:

– Сдурел?! У тебя ж нормальные родители, ты чего с ума сходишь?

– А пусть не балуют! – с вызовом ответил Вовка. – Мне мать курить запрещает, а отец скейт не покупает. Надоело!

– Курить вредно, а скейт у тебя и так есть, – заметила Надя.

– А хочу, и всё!

Грянул оглушительный звонок. На последних звуках Надя успела фыркнуть вслед Вовке:

– Ну, и дурак ж ты, Дракин. Тебе же хуже будет.

А соседа шёпотом спросила, кивнув на открытое предплечье:

– Ты где это так вдарился?

Лабутин скосил глаза, чтоб рассмотреть наливающийся на руке синяк, и поморщился:

– В дверь влетел. Сильно видно?

– Ну.

– Садитесь! – успокоил их начальственный голос математички. – Рада видеть Лабутина в летней футболке в этот чудный осенний день. Наука греет, Лабутин? Может, поделишься теплом своих знаний?