Шаманская Юлия - Фортуна в лохмотьях

Глава 17

31 декабря. Вечер. Весь советский (в душе) народ бегает с последними елками и с мандаринами по абсолютно бесснежным улицам нашего южного города, и сметает последние крошки с полок супермаркетов. Я же подобно Афродите, вынимаю свое белое тело из ванны с пеной. Затейливая высокая прическа с вплетенными искусственными золотыми локонами и стразами, спрятана под банной шапочкой. Честно говоря, я бы ограничилась встретить Новый год просто с мытой головой, если бы не Ева. Моя ангелоподобная подружка позвонила утром и заявила, что мы обе записаны в салон на укладку. Когда я спросила: «А смысл?», она ответила, что нечего лахудрой появляться в приличном обществе, состоящем из ее мужа и друзей ее мужа. Да, да - я поняла правильно, я приглашена на встречу Нового года к Еве домой. Цепляясь за последнюю соломинку, я объяснила, что не могу прийти, так как встречаю праздник с «любимым». И результат этой тактической ошибки сейчас у меня на голове. Расстаравшись во внезапном порыве устроить мою судьбу, Ева сама принялась руководить моим мастером. Ну да ладно. Не ссорится же с ней из-за такой чепухи. Аккуратно снимаю шапочку.

А если смотреть правде в глаза, хороша я получилась, особенно, в слегка запотевшем зеркале. Если изящно склонить головку, то просто фея. Ну, все, пошла фея пить кофея, а потом наряжаться.

Какое же платье выбрать? Так, год у нас, помнится крысы - мило. Крысы у нас бывают серые, черные, коричневые, и белые. То есть, у них в Китае они могут быть какие угодно, но мы не в Китае. Щелкнув реле кофеварки, направляюсь в гардеробную. Теперь осталось только решить, какая я буду крыса дикая или домашняя. Наверное, дикая - вон какое чудное серебристое платье и совершенно новое.… Не годится! Совсем забыла про эти дурацкие золотые перья в прическе. Значит, подходит белое или коричневое. Белых вечерних платьев у меня в наличие полное отсутствие, а вот коричневых четыре штуки. Значит, решено - буду дикой коричневой крысой!

Пришли официанты и принесли наш ужин, я уже в полной боевой готовности, в струящимся открытом платье цвета загара и бархатных туфельках на золотой шпильке, украшенных опалами. Кажется, слегка перестаралась с нарядом, но это все прическа.

Почти беззвучно сервировав стол, официанты застыли в гостиной, при этом практически слившись с портьерами. Брожу по дому, заглядывая в окна и слушая громкое тиканье часов. Как будто чего-то ожидаю. Чего?

Вот он подъезжает на новом мерине (так у нас Мерседесы называют), нужно открыть ворота. Нащупываю кнопку на пульте, и мой «любимый», въезжает во двор, а я тем временем бегу открывать двери.

-Здравствуй внученька! - Михаил Иванович не входит, а вваливается в дом, фыркая и отдуваясь с мороза, как большой пес после прогулки. Он в костюме Деда Мороза с искусственной белой бородой поверх собственной, а румянец на всю щеку, похоже, натуральный.

-Ты как будто замерз, как умудрился, ведь приехал на машине?

-А я, внученька, тут прогулялся по центру, подарочек тебе заказанный забрать, к ювелиру домой заходил. Весь центр уже перекрыт, не проедешь.

-А, подарочек, - как не пытаюсь скрыть довольной улыбки - не получается.

Проходим в гостиную. Михаил Иванович с деланной озабоченностью оглядывает мой наряд.

- Хороша внученька, но не снегурочка ты. Кто ты девочка?

-Я дикая крыса.

-А! Вот оно, что. Ну, пошли пировать, крыса, уже старый год пора провожать.

Еда довольно вкусная, пока мы ее дружно поедаем, официанты скользят вокруг стола, как призраки. Наконец, Михаил Иванович «шабашит» и, развалившись на стуле, начинает светскую беседу с неожиданного вопроса.

- Наташа ты детей еще хочешь?

Через несколько секунд, придя в себя от изумления, отвечаю:

-Ты что, Иваныч, с дуба рухнул, забыл, сколько мне лет?

-Вообще, на тебя глядя, это можно забыть, - отвешивает он, мой самый желанный комплимент, - но я помню, сколько тебе лет и не вижу в этом особой преграды.

- Если теоретически смотреть на это дело, то приливы и прочее у меня еще не начались. Но они не за горами. Теоретически, я еще могу родить.

-А одна моя знакомая вполне практически родила в 50 лет.

-Ты чего мне морочишь голову, Иваныч! Говори, что надумал.

-А это еще рано.

И какая муха сегодня укусила моего Михаила? Не помню, чтобы он раньше из себя такого загадочного корчил.

Момент икс подходит, президент читает (по глазам видно, что с суфлера) обращение к народу. Михаил Иванович открывает шампанское и разливает мне и официантам.