Марина Палей - Дань саламандре

Вот и у тебя были такие же волосы. Глава 3

Индейское лето

Наступил мой любимый октябрь: яркое солнце – и холодный, словно бы штормовым ветром очищенный воздух.

Да уж! Эфир в октябре – насыщенный лазурный коктейль по рецепту экзотических островов – терпкий, со льдом – и густым свежим желтком. И никакое это не бабье лето (квашня, размазня), а настоящее индейское – когда разнузданно-дикий индиго небес истекает голубой кровью в любовном противоборстве с дикарским, безумным огнем деревьев. Листья высоких, еще густых крон сухо и громко шуршат, как перья в боевом головном уборе – чероков, команчей, апачей, навахов, сиу. Холодное пламя небес, палящее пламя дерев – сплошное, повальное пожарище октября.

Очищающее.

Рождающее меня вновь.

Уже той осенью, вспоминая наш первый разговор про мать Герберта, я много раз мысленно ругала себя, почему мне не пришло в голову выяснить ситуацию непосредственно с девочкой, почему я вступила в переписку с этим географически отдаленным Гербертом (видимо, купившись на квадратный его подбородок и стальные военно-морские очи) – да, почему? Ведь с самого начала мне было сказано, что Герберт в этой ситуации – просто тряпичный паяц, руководимый (точнее, кукловодимый) тотально узурпировавшей власть мамашей. Что же она, свекровь, сделала? Она пошла к комендантше общежития – того самого, где в восьмиметровой каморке свили свое бедное гнездышко молодые, и сказала, что ее сын попался в силки к шлюхе (ну, это ерунда, успела вставить я, – в наше время данный термин весьма... ну, весьма размыт, что ли...) – и что у этой шлюхи первичная стадия сифилиса. Вот это уже конкретно (я, себе, мысленно). После чего комендантша с треском вышибла пару нечистых прямиком в объятия улицы.

У них, в смысле у администрации общаги, естественно, существует отчетность перед санэпидстанцией и так далее. Да и потом, между нами говоря, в комендантшах восседала бабища, состоявшая из грубых бугров жира, корявой шкуры, широких гнилых зубов (похожих на пережаренные семечки тыквы) – и, скорее всего, узлов застарелого геморроя, так что ей по-человечески тяжело было наблюдать (не по телевизору) картины чужого семейного счастья.

Ну, после этого какое-то время скитались по его приятелям... Погоди, – закричала я, – это же подсудное дело!! Ты знаешь такую статью – «клевета»?! Да я... да я... я ее... эту свекровь... да как же это – на основании голых слов... Да у нее же нет на руках ни одной справки!! А ты – ты, слышь, получи справку, что у тебя нет никакого сифилиса. Ты только получи справку, а уж я эту сволочь... Завтра же, немедленно, пойди и получи справку, слышишь?! Завтра!! Да не поможет уже справка, – сказала девочка на удивление спокойно. – Эта змея ведь и сыну уже письмо написала: что именно там, в письме, я не знаю, но только как раз после этого он и попросил распределение в Североморск. Без меня. Глава 4

Письмо

Я несусь на почту отправлять Герберту письмо. На заказное денег у меня нет. Но ничего, я написала это послание под копирку: в случае чего у меня всегда есть мой экземпляр. Мне сейчас важно самой, именно самой, бросить письмо в ящик, потому что, доверь это сделать девочке, один бог знает, что через пять минут взбрело бы ей в голову. Содержание письма ей известно. Вчера, когда я читала ей черновик, она сама внесла некоторые коррективы. Значит, так:

«Уважаемый Герберт!

Вам пишет знакомая Вашей жены. Она сейчас живет у меня, потому что жить ей негде. Вмешиваться в чужие дела – не мой стиль, но получилось так, что Ваша жена, повторяю, у меня поселилась, и значит, я не могу не осознавать, что несу за нее ответственность. Я не могу сделать вид, что у меня “своя жизнь”, а у нее “своя”, потому что она для меня не жиличка за шкафом, которой я сдавала бы угол за деньги. У меня нет ни сестры, ни дочери. У меня вообще никого нет. Так получилось, что она пришла именно ко мне. И значит, я не брошу ее, пока она нуждается в моей помощи. Тем более, она значительно младше».

(Во время прочтения она хотела вычеркнуть две предыдущие фразы, потому что получалось – раз у нее такая мощная защитница, так ей и мужа не надо. Но я убедила оставить.)

«Теперь самое главное: она беременна. Герберт, она ждет Вашего ребенка. Это письмо приходится писать мне, потому что она постоянно плачет. У нее и до того-то нервы были расшатаны, а теперь еще эта беременность. Жена Ваша бродит, как невменяемая, как тень. Чтобы не быть хаотичной, я решила изложить свои к Вам вопросы по пунктам. Надеюсь, Вы не обидитесь на меня за это и не сочтете мою аккуратность официальным тоном.