дивидендов в достаточном размере, то явного конфликта
между таким акционером и компанией пока еще нет. Но как
только акционер начинает активно требовать принятия
решения о выплате дивиденда, так сразу у него
формируется стремление контролировать такую часть
акций общества, которая могла бы повлиять на
принимаемые обществом решения, могла бы обеспечить
ему место (места) в органах управления компанией.
Если действия такого акционера оказываются
успешными и он самостоятельно, или в составе группы лиц
приобретает контроль (хотя бы частично) над компанией, то
в подавляющем большинстве случаев современной
российской действительности он (они) предпочтут иной
способ получения финансовой выгоды, нежели получение
дивиденда (который может быть выплачен только после
уплаты компанией соответствующих налогов).
Все это уже известно. Процесс осознания невыгодности
получения дивидендов, если имеется иной способ
получения коммерческой выгоды, уже можно отнести к
пройденному этапу нашей корпоративной истории, а
возврат к получению дивиденда, как основному и
легальному способу получения коммерческой выгоды
собственниками компании, еще впереди, в будущем,
надеюсь, что не очень далеком.
Таким образом, от получения дивидендов, как способа
получения легального дохода, мы переходим к получению
коммерческой выгоды от хозяйственной деятельности
компании, не всегда безупречной с точки зрения налогового
(в первую очередь) законодательства.
Но получение выгоды от хозяйственной деятельности
компании практически невозможно, если сами
собственники
Часть вторая • 39
компании не являются одновременно ее
исполнительным органом (директором, генеральным
директором). Только имея право совершать сделки от
имени общества, и одновременно в качестве
собственника предприятия, контролируя свою же
деятельность, можно совершать практически любые
действия, кроме тех, которые преследуются в
уголовном порядке.
Поэтому ключевой вопрос корпоративных
конфликтов нашего времени: кто будет стоять «у
руля»?
Конечно, чем крупнее компания, тем сложнее
собрать контрольный пакет акций в одних руках, тем
чаще приходится договариваться совладельцам между
собой и тем публичнее деятельность такой компании.
Такие компании намного ближе к принятому во всем
цивилизованном мире типу корпоративных отношений.
Но сегодня ситуация такова: множество российских
акционерных обществ с числом акционеров от одного
до нескольких тысяч находятся в состоянии борьбы
собственников за кресло генерального директора.
На значительное число компаний различного уровня
« положили глаз » акулы современного российского
бизнеса, которые желали бы так или иначе управлять
захватываемыми компаниями.
Шантаж как средство борьбы, которую ведут
акционеры, не управляющие компанией, может иметь
целью продажу акций по более высокой цене или
получение «отступного».
Отметим, что доход, получаемый от разницы между
ценой приобретения и ценой продажи ценных бумаг
может зависеть от результата действий по
корпоративному шантажу, когда само общество или его
мажоритарные собственники готовы приобретать
ценные бумаги своего оппонента только для того,
чтобы прекратить его агрессивную деятельность.
В другом случае цена акций может возрастать по
объективным причинам (например, после объявления
о выплате годового дивиденда), после обнародования
планов инвестирования в производство и т. п. В этих
случаях мы
40 • Акционер против акционерного общества
приближаемся к западной модели цивилизованных
корпоративных отношений и когда-нибудь непременно
этих отношений достигнем.
Однако, когда агрессор имеет целью захватить
компанию, то в ход идут любые методы, в том числе и
методы корпоративного шантажа, поскольку платой за
прекращение шантажа может быть, например, место в
совете директоров, которое невозможно получить,
если голосование по вопросу избрания совета
директоров прямое, а контрольный пакет акций
находится в руках противника.
Захватчик может действовать последовательно,
достаточно долго, выбирая подходящий момент и
любым способом увеличивая уровень своего контроля
над акционерным обществом.
Читать дальше
