что количество конфликтов первой группы намного
превосходит вторую.
Захваты предприятий достаточно мощными и
активными компаниями принято называть
враждебными поглощениями, а процессы, которые с
некоторых пор происходят в нашем отечестве —
слияниями и поглощениями (merger s&acquisitions,
M&A).
Масштабы этого процесса достигли такой величины,
что Государственная Дума 12 мая 2003 года провела
парламентские слушания, посвященные проблеме
противодействия враждебным поглощениям.
В аналитической записке, подготовленной
редакцией журнала «Слияния и поглощения»
(№3,2003) к парламентским слушаниям, было указано,
что за 2002 г. произошло 1870 поглощений, 76%
которых были враждебными. «Вообще, враждебное
поглощение — это нормальный процесс для рыночной
экономики, — пишет журнал, — но у нас этот процесс
приобрел характер хорошо налаженного промысла:
целью действий захватчика является корпоративная
собственность, активы, за которые в обычной
ситуации пришлось бы заплатить цену, намного
превышающую расходы на захват с использованием
административного ресурса».
«Ценник» услуг прокуратуры, судов, депутатов и
чиновников различных ведомств, опубликованный в
этом номере журнала, вызвал неоднозначную
реакцию в обществе, но в любом случае он не
остался незамеченным.
«Почему в России смена собственников и
управляющих предприятиями приняла сейчас такие
формы — крайне
44 • Акционер против акционерного общества
конфликтные и даже насильственные», — задает
вопрос В. Волков на страницах журнала «Top-
Manager» («Top-Manager», июль/август 2003,
«Причины и логика корпоративных конфликтов») и
отвечает на поставленный им вопрос:
«Это, прежде всего, объясняется закрытой
структурой собственников с доминированием
инсайдеров (руководители предприятий и их
ближайшее окружение). После ваучерной
приватизации около 60% акций принадлежало
трудовым коллективам, примерно 30% акций
оставалось у государства, а остальные перешли к
внешним инвесторам. Эти госпакеты, а также
небольшие доли внешних инвесторов стали своего
рода троянскими конями.
Далее, серьезным стимулом к перехвату
управления стала ситуация с реализацией прав
собственности. В условиях непрозрачности
деятельности предприятий основные выгоды
реализуются через текущее управление, и принятие
решений — во многом через теневые схемы,
подставные компании, фиктивные цены и показатели.
В таких условиях легко занизить прибыль и не
выплачивать дивиденды, легко увести активы и не
выполнить другие обязательства перед инвесторами.
Поэтому для инвестора, который не участвует в
управлении, инвестиции — дело очень рискованное.
Следовательно, нужно добиваться участия в
управлении; в идеале — перехватывать управление
предприятием. Отсюда — стимулы к захвату
управления и, наоборот, борьба за то, чтобы любой
ценой сохранить управленческий контроль, готовность
пойти на крайние меры.
Третий фактор — это несовершенство законов и, в
первую очередь, несовершенство закона «О
банкротстве» вре-дакции 1998 г. Закон этот
предусматривал массу технических возможностей для
того, чтобы использовать его в целях, которые он не
предусматривал, закон фактически предоставил
юридические схемы передела собственности.
И, наконец, самый важный, четвертый фактор — это
наличие инструмента, административно-силового
ресурса. Наличие административного ресурса в
условиях продолжающегося кризиса государства во
многом определи-
Часть вторая • 45
ло стратегию или конкретное протекание
корпоративных конфликтов — использование судов,
прокуратуры, силовых структур, и, соответственно,
административное давление, уголовные дела,
применение силы. В переделе собственности
преимущества получали те лица или бизнес-группы
(олигархи —
А. О.),
которые своевременно
инвестировали в административно-силовой ресурс.
Самые активные на этом поприще — это, конечно,
«Альфа», «Сибал» (или «Базэл»)иМДМ. Но это,
конечно, верхушка айсберга».
Как бы подтверждая сказанное, журнал
«Коммерсантъ Власть» (21-27 апреля 2003 г.) пишет,
что четыре способа контроля над бизнесом известны
давно. Это контроль за акционерным капиталом,
долгами компании, менеджментом и связями в
Читать дальше
