Без автора: Русуданиани

Так я шел двадцать дней, не находя покоя от тоски. И не встретил человека, который развеял бы мою печаль и которому я мог бы раскрыть свое сердце. Все более тяжко мне становилось. Решил я возвратиться. Поглядел по сторонам, вижу: едет человек на муле в золотой сбруе в сопровождении двух рабов. Я, опасаясь, что и он будет смеяться надо мной, свернул с дороги. Но он, увидев меня, послал ко мне слугу: «Я вижу, что ты чужестранец, и хочу с тобой познакомиться. Приходи, попируем вместе». Я вначале не послушался этого человека и сказал: «Что это за страна, где не признают человека, не желаю я от вас ни пиров, ни утех».

Пошел слуга и доложил о том своему хозяину. Тогда пришел он ко мне сам и сказал: «Кто ты, брат, и почему гневаешься, неужели дурные люди обидели тебя?» Как увидел я его доброту, сердце мое немного успокоилось, и я сказал: «Попал я в страну невежд, и, разгневавшись на них, я забыл о приличии и встретил тебя неприветливо». И сказал он мне: «Не гневайся, брат, вижу, что человек ты знатный и достойный почитания, но не встретил ты равного себе, а с дурными людьми водиться тебе негоже. Прикажи, и сядем в тени».

Понравилось мне обхождение этого человека, и я пошел за ним. Привел он меня к роднику. Спешились мы, поели и отдохнули. Потом спросил я его: «Чья это страна и кто эти люди?» Отвечал он мне: «Те, кого ты видел, — охранники шатров и табунов знатного визиря». — «Так богат ваш визирь, — спросил я, — что на протяжении двадцати дней пути стоят его табунщики?» Он сказал: «Не двадцать, а сто дней ты будешь идти и видеть по пути принадлежащие ему стойла». И вспомнил я слова того купца и подумал: «Не лгал он, великая страна, оказывается, Китай». И спросил я у того человека: «Брат, а ты кем состоишь при визире»? Он ответил: «Я старший над табунщиками». И я сказал ему: «Я никуда не уйду, не повидав твоего патрона».

Шли мы долго, проходили города за городами, крепости за крепостями. И увидел я, что страна велика и прекрасна и нет на земле городов, равных тем городам. Привели меня в дом к визирю. Объявили ему о моем приходе. Сразу явился ко мне человек и пригласил с большим почетом. Приласкал меня визирь, расспросил: «Кто ты, сынок, из какой страны пришел?» Рассказал я ему о том, что со мной приключилось. Удивился он моему неподобающему виду и сказал: «Слышал я о богатстве и добродетелях твоего отца. Кто же отпустил тебя в путь одного?» Я ответил, что иду не из дому. «Был я в Хорасане [8] Хорасан — восточная провинция Ирана. с войском в походе и услышал там от одного купца о могуществе и щедрости вашего царя, которого он назвал лучшим на земле. Я рассердился и, оставив свою свиту, тайно ушел один. Хотел видеть вашу страну и государя». Он сказал мне: «Сын мой, трудный путь ты одолел, много испытаний видел. Китай — большая страна, если хочешь увидеть все, за год не обойдешь. Если желает сердце твое, я расскажу тебе обо всем, что приключилось с нашими царями».

Поблагодарил я его, воздал ему достойную хвалу: «Расскажите так, как подобает добродетели вашей». Он сказывал мне — я же внимал ему».

Жил в Китае царь Зостер, великий и могущественный, богатый и ратному делу преданный, к бедным милостивый, сиротам и больным покровительствующий. Были у него сын по имени Зав и две дочери безупречного нрава, на которых было приятно глядеть. Не знал царь иных забот, кроме охоты и щедрых воздаяний. Когда его сын подрос и исполнилось ему пятнадцать лет, не делал он ничего и не вспоминал ни о чем, а только ходил по полям и долам и охотился. Таков был его обычай: одну ночь в неделю он отдыхал с родителями, утром вставал, ему подавали к столу жареного фазана или рябчика. Отведав пищи и выпив немного вина, Зав снаряжался на охоту, садился на коня и уезжал. Семь дней он охотился, не сходя с коня, без пищи и питья, не зная отдыха. На седьмую ночь возвращался домой и отдыхал, на восьмой день опять ел, пил и садился на коня. И снова семь дней носился по полям за табунами коней, а после раздаривал их.

На седьмую ночь он возвращался домой, отдыхал, ел, пил, а утром отправлялся играть в мяч: садился на коня и семь дней так гонял мяч, что и ночью с коня не сходил, никак угомониться не мог. Тужили родители, глядя, как ведет себя их сын, но не говорили ему ничего, не желая его обидеть.

Однажды, собираясь играть в мяч, Зав вдруг сказал: «Клянусь солнцем царя Зостера, давно не наведывался я в казну моего отца и не знаю, какими сокровищами он владеет. Пойду погляжу». Как услышали это казначей и его подручные, обгоняя друг друга, прибежали к царю с известием: «Сын ваш изволил попросить ключи от сокровищницы и хочет видеть казну». Обрадовался Зостер и повелел: «Заклинаю вас, ступайте проведите его по старым и новым хранилищам, да не пропустите ничего из богатств отцов и дедов моих, все мое имущество сыну моему возлюбленному покажите, не упустив ни большого, ни малого. Авось увлечется он созерцанием драгоценностей или приглянется ему что-нибудь, и хоть один день он проведет, не садясь на коня».