Александр Дубровин: История, в части касающейся

Как-то месяца четыре назад на одной из вечеринок я познакомился с одной женщиной. Это была симпатичная особа с хорошей фигурой по имени Марина. Пригласил на один танец. На этом всё и закончилось. Мы разошлись по домам, и я тут же забыл о ней. Через пару дней Виталий со своей женой Аллой пригласили меня в гости. Кроме меня там были ещё люди, в том числе та самая особа, с которой я танцевал в прошлый раз.

Выяснилось, что хозяева решили познакомить меня с ней поближе. Я вызвал Виталия на кухню и заявил ему, что сам в состоянии подбирать себе знакомых. На кухню ворвалась Алла, применив без предупреждения тяжёлую артиллерию.

По их обоюдному мнению мне давно требовалась заботливая женская рука, чтобы привести меня в порядок. Марина когда-то училась вместе с Аллой в пединституте, откуда и тянулись их связи. А с моей стороны будет просто чёрной неблагодарностью отталкивать их попытки осчастливить меня. К тому же, дама была очень хорошим человеком и проявила ко мне интерес, было бы глупо не использовать такой завидный шанс.

Я пытался пошутить, сказав, что она, наверное, дама не просто приятная, а приятная во всех отношениях. Алла сделала большие глаза, и мне даже показалось, что из них посыпались искры. Где-то запахло серой. Я сдался для видимости. Виталий понял мой манёвр и легко улыбнулся.

Я решил тихо саботировать всё мероприятие. Не тут-то было! Марина вцепилась в меня мёртвой хваткой. Она дала мне свой телефон, записав его на салфетке. Я его тут же выбросил, как только представилась возможность — не нравилась мне эта назойливость.

На следующий день она позвонила мне, попросив достать билеты в театр на безумно интересную постановку. Я — не заядлый театрал, но иногда всё же бывал в театре. Постановка была, в лучшем случае, посредственная. Спасала хорошая игра актёров. Билеты не были проблемой вовсе. Из чего я заключил, что Марина не интересуется театром, зато штурмует меня. Ладно.

Я был кое-чем обязан моим гостеприимным друзьям. Поэтому решил сделать вид, что поддерживаю игру какое-то время. В театре моя новая знакомая скучала, но делала вид, что её интересует происходящее на сцене. После окончания пьесы я проводил её до остановки автобуса.

Мы говорили об искусстве. Она широко открывала глаза, делая вид, будто с интересом слушает меня, время от времени отпуская замечания о том, какой я умный. Как педагог, немного изучавший популярную психологию, она знала, что мужчины страшно любят, когда их хвалят, особенно подчёркивая их выдающиеся умственные способности. Я тоже это знал, это было частью моей работы, поэтому пока делал вид, что не замечаю её коварства.

Потом она поведала мне о своей несчастной судьбе, о том что её бывший — негодяй и алкоголик. Она рассказала мне о том какой она доверчивый и тонкой души человек. А вот мужики, роящиеся вокруг неё, все поголовно — сволочи, и хотят только одного, максимум, двух раз.

Я заявил, что хочу того же, что и остальные. Она назвала меня маньяком, сказала, что не хочет иметь со мной ничего общего и поэтому немедленно назначила мне встречу на завтра. Я должен был почувствовать стыд за весь род мужской. Вместо этого я поцеловал её в щёку, похлопав её пониже спины. Она назвала меня старым развратником, но простила, сделав скидку на моё пролетарское происхождение и дикие нравы, царящие в среде нефтяников. На том и расстались.

В течении моего следующего визита домой из командировки мы, её стараниями, сходили вместе ещё раз в театр, на художественную выставку, один раз в ресторан и два раза попили кофе в небольшом кафе.

Я не проявлял никакой инициативы, и женщина даже поинтересовалась у моих знакомых не импотент ли я. Ещё бы! На такое счастье только слепой не зарится. Я был не слепой, я был ленивый, что равнозначно в данном случае. К тому же, мне не нравилось, что мне подсовывали кого-то, кого не я выбрал. Ко всему прочему накладывалось то обстоятельство, что мне всё труднее было вновь и вновь возвращаться в свой родной город.

После того, как пять лет назад ушла из жизни мама, делать мне здесь стало вообще нечего. По инерции я ещё катился некоторое время и возвращался в родное гнездо, но подумывал о том, чтобы продать квартиру и переехать в другое место, поближе к работе. Как вариант, я рассматривал возможность двинуться туда, где тепло и яблоки.

Я навёл справки о Марине. Молодая женщина, тридцать один год, была разведена уже пять лет. Работала в школе, преподавая физику. С места работы характеризовалась положительно. Среди её не слишком многочисленных знакомых слыла хорошим и общительным человеком. Детей от первого брака не нажила. Связей, порочащих её не имела. Одним словом, истинная арийка.