Можно микроскопом и гвозди забивать, но зачем это делать? Спецназ — элита вооружённых сил, подготовленный для проведения силовой разведки, саботажа, уничтожения пусковых установок ядерного оружия, захвата штабов, уничтожения пунктов связи и ключевых фигур в военном и гражданском руководстве противника в случае начала войны, а вернее, ещё до начала войны, как вариант.
Наш отряд занимался очень тонкой диверсионной работой. Служили в нём только офицеры, профессионалы. То, что нас перевели на работу сюда, означало только, что кому-то очень нужно было от нас избавиться либо, что люди, дорвавшиеся до власти, понятия не имеют о специфике нашей работы и как нас использовать. В конечном итоге результат один.
Вопросов по нашим боевикам накапливалось всё больше. Я отложил в памяти все детали для дальнейшего анализа.
На тропе показалась группа, которую мы ждали. Третьим в колонне шёл известный мне майор Шестаков. Как всегда, в чистом новом камуфляже, гладко выбритый и холёный, он был образцом офицера, как на картинке. Я был почти его полной противоположностью.
Вот и сейчас я стоял в своём пыльном ободранном и выцветшем камуфляже с трёхдневной щетиной на щеках. Это было предметом наших постоянных шуток. Ещё одной особенностью Шестакова было то, что он всегда был в курсе того, что происходило за кулисами. Время от времени он посвящал меня в неофициальные версии событий.
Мы с деланной чопорностью обменялись приветствиями, раскланявшись на английский манер.
— Вы бы, господин полковник, хоть побрились после выпитой бутылки виски, что ли, — посоветовал он мне.
— Как только перейду в ваш отдел и начну бездельничать, непременно куплю духи и буду бриться два раза в день, — незлобно огрызнулся я.
— Пошёл ты, — так же в пол-голоса ответил он. — Что наловили?
— Забирай всё, что есть. Там на лошадке интересные экземпляры лежат. Спецоружие. Есть над чем подумать. Ты там поинтересуйся, что и как, может что-нибудь услышишь. Всё, пока. Нам пора. Такси ждать не будет.
— Дуй! — ответил Шестаков.
Мы ушли по тропе в сторону выделенной нам для подъёма площадки. Скоро за нами должен был прилететь вертолёт.
Я встал со скамьи и подошёл к пилотам, увидав, что один из них обернулся лицом в салон. Первый пилот, капитан, обратился ко мне.
— Поступило сообщение, что ваши знакомые срочно собрались уезжать, получив звонок от своего человека. Вам поручено встретить их в пути и уговорить их побыть в гостях немного.
— Немного, это сколько?
— Ты — начальник, тебе виднее, — пространно ответил пилот.
Конечно, откуда ему было знать! До него такие вещи не доводят. "Знакомыми" были те самые боевики, к которым мы летели. Новость означала, что духи получили радиосообщение о готовящейся против них операции и в спешном порядке покинули свою базу. Кроме нашего отряда в операции должны были участвовать ещё армейские части, в том числе и вертолётные.
Как только требовалось наше взаимодействие с армейскими частями, информация об этом просто разлеталась во все стороны. Как только ещё не объявляли обо всём по радио и телевидению?!
С другой стороны, обнаруженное нами спецоружие было не известно с чьих складов. Вполне могло быть, что и не с наших. Это забота контрразведки сейчас. Проверят серийные номера и определят из каких закромов это счастье прибыло.
Не нравилось мне всё это! Уж как-то хитро всё переплеталось. Такое ощущение, что где-то наверху кто-то полностью контролировал ситуацию и вёл свою игру. Нас вслепую использовали.
Наша задача была: уйти вперёд, высадиться впереди банды и задержать их до прихода основных сил. Весь первоначальный план операции летел в тартарары. Нас было всего шесть человек. Всё, что мы могли сделать, первое, это — организовать засаду и держать оборону до прихода основных сил. Боевики были настроены на прорыв.
Наличного боезапаса для длительного огневого контакта было явно не достаточно. Значит, первое — не реально. Второе, мы могли потихоньку обстреливать бандитов, организуя налёты на их отряд в процессе их продвижения. Это должно было замедлить их на марше. Здесь, пожалуй можно было ещё поиграть. Мин и гранат при разумном использовании могло хватить на два полноценных налёта. Потом — только лёгким стрелковым оружием и издали наблюдать за движением противника, передавая координаты банды на базу.
После каждого подобного налёта противник уходит в оборону и поливает окрестности огнём, не ведая, что обстрелявшая их группа уже испарилась. У обороняющихся обязательно будут раненые, о которых надо позаботиться. Это время. Нести раненых — не очень легко, особенно в горной местности. Это замедляет продвижение отряда. К тому же, появляется неуверенность, а что дальше? Каких сюрпризов ещё ждать? Всё это, вместе взятое, при других обстоятельствах заставит противника отказаться от своих планов и повернуть назад. В нашем случае, боевики не имели роскоши поворачивать обратно. Но осторожнее двигаться всё же будут.
Читать дальше