Anna Mikhalevskaya - « 13 СКАЗОК ПРО ЛЮБОВЬ»

эксцентричных философов, да и только…

Но ваш покорный слуга исповедует другую религию. Я верю, что мы все же отличаемся

от цирковых лошадей, и выход есть, куда бы он ни вел. Поэтому будем считать, что наш

путь состоит не из шагов, а из ступенек, которых у каждого свое неисчислимое

множество, а в этой книге — всего тринадцать. Здесь число тринадцать не имеет ничего

общего с черными кошками и разбитыми зеркалами, оно — символ прорыва из

замкнутого круга двенадцати детских лет, дважды двенадцати часовых суток, двенадцати

месяцев календаря. Двенадцать ступенек обычной жизни, и тринадцатая — волшебная, новая!

Для удобства восприятия материала глав тоже тринадцать. Каждая — независимый

фрагмент, но главы выстроены по темам так, что начало посвящено детству, и присущим

ему вопросам, середина затрагивает темы юности и зрелости, конец — соответственно

старость. Последняя глава — вне возраста и тем. Волшебная ступенька описанию не

поддается!

Пре-Люди-Я

— Трах-тибидох-тибидах! — старик Хоттабыч произнес волшебные слова и в недоумении

уставился на экран телевизора, где вот уже полчаса без остановки крутили рекламу.

— Трах-тибидох-тибидах! —закричал он, грозя костлявым кулаком телевизору, но

никаких изменений не произошло.

“Надо идти на курсы повышения квалификации, что-то я совсем сдал” — подумал он, нервно расхаживая взад-вперед. Мало того, что в этом унылом мире не было таких

удобных и комфортных вещей как ковры самолеты, сапоги скороходы, скатерти-

самобранки, так еще и поговорить оказалось не с кем. Все намертво прикованы к этим

гипнотическим ящикам! Наверняка в каждом из них сидит невидимый факир и играет на

неслышной флейте! А как Хоттабыч сюда попал! Стыдно сказать — перепутал интонацию

второго слога заклинания, и вместо того, чтобы греть старые кости под тремя солнцами

соседнего мира, приходилось нервничать в этом.

Пока он так размышлял, перед телевизором возник мальчишка и совершенно не обращая

внимания на него, самого Хоттабыча, стал менять в ящике картинки, тыкая пальцем в

маленькую черную коробочку. Наконец, мальчишка успокоился, забрался с ногами в

кресло, и уставился в мигающее окно ящика.

От обиды Хоттабыч чуть не проглотил собственный язык. У него на глазах кто-то смог

справиться с этим сумасшедшим ящиком! Вдобавок этот кто-то его еще и не заметил!

Но делать нечего — выбраться отсюда он все равно не мог. Старик сел по-турецки на полу

рядом с креслом мальчика и тоже стал смотреть на мелькающие картинки. Вот те на!

Картинки рассказывали обычную историю его волшебного мира — одну из тех, что

каждый мало-мальски общительный джин выпалит вам с дюжину за раз. А здесь почему-

то их называли сказками. Хоттабыч попробовал слово на вкус. А что, неплохо... Он

цокнул языком — история-то выходила занимательной. И скоро он уже забыл о том, что

вообще собирался лететь в другое место.

Так они и сидели, старый Хоттабыч и маленький укротитель гипнотического ящика, совершенно не замечая друг друга, но оба одинаково увлеченные мелькающими

картинками.

Ступенька 1. Когда мы были маленькими

Когда мы были маленькими, весь остальной мир был большим. В нем было предостаточно

места для добрых и злых волшебников, для чудес на любой случай жизни и время года, для прекрасных принцесс и их отважных принцев, для смешных гномов и говорящих на

вполне понятном языке лесных зверей.

В этом мире для его маленьких обитателей не было ничего странного и невозможного.

Там можно было легко отыскать лекарство от старости для любимых родителей. Сегодня

быть Красной Шапочкой, а завтра — Снежной Королевой. Можно было задавать всем

вопросы и дорисовывать в книжках свои картинки. Большие бабушкины шкафы

превращались в непознанные царства, а мамины любимые платья — в ворох пестрых

лент. Никакого труда не составляло делать другим подарки — достаточно было найти

листик яркой бумаги и завернуть в него будильник, папину книжку, кепку старшего брата

и торжественно вручить это другу. Там все без исключения умели летать, а падать было

нестрашно, и даже почетно, ибо в той стране шрамы на коленях служили украшением их

носителей!

Но по мере того, как маленькие волшебники вырастали из своих штанов, они

одновременно забывали это магическое искусство. Может быть виной тому были лишние