П.А.Сарапульцев - Homo

С этими словами он распахнул крылья своего плаща и торжественно протянул руки в сторону сфинкса. На руках у него я увидел маленькое тельце моего сына!

- Остановись эрг! — крикнул я, пытаясь выхватить пистолет.

- Кто это, и как он сюда попал? — впервые разомкнул свои уста сфинкс.

- Я — человек и пришел сюда, чтобы загадать тебе загадку, если ты не трус, - напрягаясь внутренне до предела, но, сохраняя внешнее спокойствие, ответил я ему.

Сфинкс, как и все остальные, окружавшие меня, был создан человеческой фантазией, и поэтому свято основывался на ней. Он просто обязан был заинтересоваться неизвестной для него загадкой. И я победил. Этот раунд снова оказался за мной.

- Ты можешь говорить! — милостиво разрешил мне заинтересовавшийся монстр.

- Но только одно условие, - потребовал я в ответ. - Если разгадка окажется для тебя неожиданной, то ты уступаешь мне этого мальчика. Каменная улыбка медленно расползлась по лицу сфинкса:

- А ты смел до нахальства, маленький человек, но запомни, что это не продлит твою жизнь, когда ты проиграешь.

При этих словах толпа, словно нехотя, расступилась, и я смог подойти и подняться на покрытый красным ковром эшафот.

- Ответь мне, уважаемый сфинкс, - начал я свой вопрос, - как сумел я — человек добраться до площади, и почему ни один из твоих рабов — охранников не смог уловить мои мысли, когда я проходил мимо них?

- Потому что они жалкие предатели и подонки, как и все люди, а по сему, они сегодня же умрут самой страшной смертью, какую я только захочу для них придумать! — взревел громоподобным голосом сфинкс.

- Ты не угадал “великий отгадчик”, - обретя, наконец, не только внешнее, но и внутреннее спокойствие, сыронизировал я. - Всё дело в том, что я человек только наполовину, а этот ребёнок — мой сын, и значит он тоже не истинный человек. Вот что за подарок изобрели для Вас хитрые суперэрги.

С этими словами я выхватил усыплённого малыша из рук опешившего суперэрга.

- Он лжёт, - закричал удивительно тонким голосом испуганный суперэрг и несколько раз, как видно, совсем потеряв голову от ужаса, выстрелил в громаду надвигавшегося на него сфинкса. Больше он ничего сделать не успел. Каменные лапы исполина медленно, но неумолимо сжали человекообразную фигурку суперэрга, кроша и сминая верещащее существо.

- Ты получил своего сына, - тяжело повернулся сфинкс в мою сторону, - но я не обещал сохранить жизнь ни тебе, ни ему.

Дикий ужас и бессильная ненависть охватили меня при этих словах. И тут мне показалось, что весь окружающий меня мир замер. Даже звуки внезапно исчезли и в наступившей полной тишине колоколом отдались в голове мощные, но удивительно знакомые по интонации человеческие слова:

- Ты звал меня, Джонни?

- Отец! — только и смог прошептать я, сразу узнав этот голос.

- С тобой кто-то есть? Я могу спасти только одного из вас, - снова запульсировало во мне.

- Это мой сын, отец. Ты должен спасти его!

- Но ты тоже мой сын!

- Вот почему я и прошу тебя спасти моего сына, папа, — нежно, но твёрдо ответил я ему.

- Ты хочешь, чтобы я перенёс его к людям?

- Нет, хватит с меня и того, что я сам прожил жизнь в этом мире. Дай ему твою силу и возможность жить без людей, попросил я у него, и, уже чувствуя, что окружающее начинает оживать вокруг меня, крикнул напоследок:

- Прощай, папа!

Последнее, что я увидел, была счастливо-удивлённая улыбка моего сына, исчезающего у меня на глазах.

ТРЕТЬЕ И ПЯТОЕ ПОКОЛЕНИЕ ДЖОНОВ БЛЭКОВ

(ПАРАПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ЭРА, ПЕРИОД ПЛЮРАЛИСТИЧЕСКОГО ХОГБЕНИЗМА — НАЧАЛО ЭРЫ ИНКАПСУЛЯЦИИ).

Удивительно полезная это штука - болезнь. Страшно даже представить себе, что было бы с человечеством, если бы её вообще не было. Ведь само возникновение цивилизации без болезней могло бы оказаться под вопросом: к чему, например, людям надо было бы строить дома, добывать шкуры мамонтов и пещерных медведей, если бы они не боялись простуды, зачем надо было бы создавать земледелие и орошение, заниматься астрономией, а, следовательно, и наукой вообще, если бы перед человечеством не маячил призрак голодной болезни - дистрофии. Я уж не говорю о религии и искусстве: без страха и без желания бороться с гиподинамией, им просто не из чего было бы зародиться.

Но даже теперь, когда цивилизация вошла в нашу кровь и плоть, как добропорядочное “гутен морген” и “гуд монинг” в наш утренний быт, даже теперь болезни следовало бы придумать, если бы их не было.

Что может дать человеку более естественную возможность погладить себя по головке, пожалеть самого себя и попенять на невнимательность и нечуткость окружающих, покряхтеть и посопеть всласть по поводу и без. А разве можно найти лучшее оправдание для собственного бездействия, безделья и даже предательства, чем отсутствие физических возможностей для борьбы и работы. И, наконец, это же прекрасное заделье и средство от скуки. Ведь одни только эпитеты и сравнения для описания своей боли можно придумывать, оценивать и накапливать в течение не одной человеческой жизни. Вот как, например, может ощущаться боль всего только одного небольшого сустава, поражённого подагрой: она может стрелять, колоть, ныть, ломить, нарывать и раскалываться, жечь, печь, рвать, ломать и выворачивать, и даже после того, как боль кончится, можно с удовольствием констатировать, что после всего перенесённого бедный сустав ощущается совсем разбитым, изувеченным и истерзанным.