Санин Евгений - Исцеление Вечностью

Денег на газету, по словам отца Игоря, тоже теперь пока не было и не предвиделось.

Люди в храме все настойчивее спрашивали, когда же, наконец, выйдет очередной номер их приходской газеты, которую они, оказывается, очень любили.

Галина Степановна, узнав обо всем, уже с раздражением стала говорить в глаза и за глаза:

«И зачем только мы решили делать новую газету? То хоть какая-то, да была! А эту мы, наверное, уже никогда не дождемся!»

Так прошла еще неделя.

И, наконец, появились «гастролеры».

Александр даже не поверил своим глазам, увидев их однажды утром сидящих, как ни в чем не бывало, на своих рабочих местах.

Светлана, улыбнувшись ему, первым делом заявила:

- А я узнала, как меня по-православному зовут: Фотиния!

Булат же демонстративно протянул пустую ладонь и спросил:

- Ну, и что прикажете мне верстать?

- Не знаю! – честно признался Александр. – Нечего вам пока показывать!

- Как! – изумился Булат. - У вас еще и макета нет? Чем же вы тут столько времени занимались?

- Макет – это дело пяти минут, – махнул рукой Александр. – Просто отец Игорь не благословляет макетировать газету

- Ну так позвоните ему!

- А что? И позвоню!

Второй из трех церковных телефонов (третий стоял у сторожа) находился в вагончике.

К счастью, отец Игорь оказался там. Он вскоре пришел и положил на стол какой-то документ – с подписью благочинного внизу и стоящим наверху под углом благословением архиерея.

- Что это? – не понял Александр и услышал:

- Тематический план первого номера и перспективный до конца года.

Собственно, в этом не было ничего странного. Какая газета может выходить без заранее утвержденного плана?

«Так… так… все правильно, все нужно, - взяв листок, пробежал по нему глазами Александр, ища самого главного для себя и никак не находя его. - Проповеди… жизнь епархии… разъяснительные статьи, словарь наиболее часто употребляющихся церковно-славянских слов, еще много чего важного и душеполезного. Всё, кроме одного – моего романа…»

О нем в плане не было ни слова.

Он оторвал глаза от листа и вопросительно посмотрел на отца Игоря.

- А… где же моя книга?..

- Ничего не могу поделать! – виновато развел руками тот. – Твоя книга очень нужна и полезна. И я с удовольствием поставил бы ее не то что в сокращенно-газетном, но и в полном виде. Но план был утвержден архиепископом еще до твоего приезда к нам. А ты ведь знаешь закон – дважды с одним и тем же вопросом к архиерею не обращаются!

Что-что, а это Александр понимал прекрасно.

Что-то словно оборвалось у него в груди…

- Не переживай и не торопи события сам! – принялся уговаривать его то ли заметивший, то ли почувствовавший это благочинный. – Смиряйся! Ты же ведь из монастыря и прекрасно знаешь, что если Богу что угодно, то Он всё перетрёт и устроит в лучшем виде! И с максимальной пользой для нас!

Александр понимающе кивнул.

- Рукопись-то хоть вернете? – с горечью усмехнулся он. - А то мой экземпляр кот испортил!

- Конечно же, принесу! – не зная, как теперь и смотреть на него, пообещал благочинный. – Если хочешь, немедленно пошлю за ней своего водителя!

- Да ладно! – отмахнулся Александр. – Куда мне теперь с ней спешить? Подожду и до завтра…

- Ну вот и поговорили, - с облегчением – видно было, как тяготил его все это время вопрос с книгой – выдохнул отец Игорь и попросил: - А сейчас, с вашего позволения, я очень хотел бы поучаствовать в макетировании первого номера нашей новой газеты!

- Да-да, конечно! – вяло согласился Александр.

И принялся за когда-то горячо любимую, потом привычную и, наконец, как уже думал, навсегда оставленную из-за писательского труда работу.

Как во сне он что-то делал. Придумывал. Изобретал. Писал. Рисовал. Набросал вчерне все 16 страниц макета, который, изумляясь его умению и опыту, на все лады хвалил отец Игорь. И уже под вечер пришел домой.

Здесь он наотрез отказался от ужина. Не удержавшись, рассказал не на шутку встревожившейся этим обстоятельством Вере обо всем, что произошло. А затем сам, в свою очередь, попросил ограничиться одним Серафимовским правилом, быстро прочитал его и ушел к себе, крепко-накрепко забаррикадировав креслом дверь.

6

То, что было дальше, можно назвать лишь кошмарным сном, от которого порою всю жизнь приходишь в себя.

…Александр бежал от кого-то, такого леденяще-ужасного и смертельно-опасного, что на него было страшно даже оглянуться…

Сердце бешено колотилось, так и рвалось из груди…