Санин Евгений - Белый гонец

Славко торопливо кивнул и громко, понимая, что такой старый человек, как главный хан, наверняка плохо слышит, отчеканил:

«Наказываем тебе, князь, быть с войском к концу весны в Переяславле. А оттуда мы всей Русью двинем на богатый град Корсунь. А все это велим хранить в великой тайне!»

Закончив читать, Славко вопросительно посмотрел на Ороссобу, который слушал его с прикрытыми глазами.

- Там еще «м-мммм» есть! - напомнил Белдуз.

- Ах, да… - кивнул Славко, холодея от его тона, – он был точь-в-точь таким, как в последнем разговоре хана с Куманом. - А после прочтения этой грамоты приказываю немедленно уничтожить ее. И подпись - Князь Владимир Мономах!

- Хорошая грамота! – открывая, наконец, глаза, одобрительно кивнул Белдузу главный хан. – О-очень хорошая!

- Вот видишь! – довольно усмехнулся тот. - Купец правду сказал! Надо отправить его в Корсунь с грамотой. И начинать готовиться к походу на Русь! А этого русского княз-зя-изгоя, который обманул нас, позволь казнить мне прямо сейчас! С-стольких людей погубил из-за него з-зря!

- Иди! – кивнул Орособа и, заметив, что Белдуз повел за собой и Славку, неожиданно поинтересовался: - А этого куда ведешь?

- Туда же! Чтобы не вынимать два раза с-саблю из ножен! - к ужасу Славки объяснил Белдуз и ухмыльнулся: - Сам ведь слышал – Мономах приказал сразу ж-же уничтож-жить грамоту пос-сле прочтения!

- С каких это пор ты стал слушаться Мономаха? – с удивлением посмотрел на него главный хан и знаком велел Белдузу подождать. – Насколько мне помнится, последний раз ты целовал свою обнаженную саблю в знак вечной дружбы с ним два года назад, а после этого уже трижды делал набеги на Русь!

- Это он, чтоб мне двадцать златников не возвращать! – всхлипнул Славко, надеясь не столько на милосердие старого хана, сколько на то, чтобы привлечь его внимание к себе.

И не ошибся.

- За что? – сразу заинтересовался тот.

- А за то, чтобы я ту грамоту, которую я и, правда, после того, как прочитал, в костер кинул, тебе потом слово в слово пересказал!

- А зачем же ты в костер ее кинул?

- От страха! Перед Мономахом!

- Ха… от страха… ха-ха… перед Мономахом… Слыхали? – усмехнувшись, чего, судя по всему давно уже не слышали от него ханы, переспросил старик и впился глазами в Славку: - И ты передал слово в слово?

- Конечно! Да! – прижал ладони к груди Славко, краем глаза замечая, что и Ороссоб и Белдуз, кажется, остались довольны таким ответом.

Во всяком случае, Белдуз слегка ослабил напряжение цепи, а главный хан, подумав, сказал:

- Ладно. Купца вызовем. Прямо сейчас! - он дал знак телохранителю, и тот выскочил из шатра. - А что касается похода… - Ороссоба с сомнением покачал головой: - Тут еще о мно-огом надо подумать!..

- Да что думать? – сразу забывая про месть князю-изгою и желание устранить невольного свидетеля его беседы со старым половцем, горячо начал Белдуз.

- Ты еще здесь? – удивился главный хан. – Я думал, ты давно уже рассчитываешься с обманщиком-изгоем! Как стрела не возвращается со своего пути, так и уважающий себя хан не должен менять своего решения. Ступа-ай! А этого оставь здесь… - он показал пальцем на Славку, и после того, как Белдуз нехотя снял с его запястья браслет, тем же пальцем поманил отрока к себе. - Да, и заплати ему обещанные златники!

Белдуз вспыхнул, но, не желая спорить с Ороссобой до начала решения главного вопроса из-за каких-то мелочей, решил уступить.

Он развязал кожаный кошель, отсчитал несколько монет и, протянув их Славке, обжигающим до самых пяток красноречивым взглядом предупредил: скажешь хоть одно лишнее слово – не просто убью, а молить о легкой смерти заставлю!

Белдуз быстрыми шагами вышел из шатра.

А Славко сделал пару шагов к главному хану и, холодея от собственной наглости, просительно протянул ладонь:

- А ты?

- Что я? – отшатнулся от неожиданности главный хан.

- Как что? – притворно изумился Славко. - Белдуз сказал, что хорошему вестнику за добрую весть положена награда, вплоть до такой, какую он сам попросит!

- Ну и что?

- А то, что тут не просто вестник, а сама весть, причем живая и, как я своими ушами слышал, – самая что ни на есть хорошая!

Ороссоба несколько мгновений смотрел на дерзкого русского отрока, и вдруг морщины на его плоском, давно потерявшем всякую живость лице весело задрожали.

- Ха-ха-ха! – уже по-настоящему засмеялся он и, утирая ладонью выступившие на глазах слезы, пожаловался ханам: - Столько лет прожил. Думал, все на свете видел. Все знаю. А оказывается, нет! Не всё! Живую грамоту, да такую наглую, чтобы сама себе награду просила – первый раз в жизни встречаю!