Санин Евгений - Мы - до нас

Дядя Андрей довольно хмыкнул и, порывшись в кармане, брякнул перед академиком еще несколько круглых плоских кружков из темного свинца.

Владимир Всеволодович вопросительно посмотрел на него.

- Это я тоже тогда нашел! – объяснил ему дядя Андрей. – Просто, когда вы спрашивали, забыл про них, а когда в грузилах рылся, то наткнулся и вспомнил. Правда, на них и без плоскогубцев нет никаких портретов и надписей! Так что, наверное, вообще ничего интересного!

Однако сообщение дядя Андрея и вид кружков неожиданно взволновали академика. Он изучил их и тоном экзаменатора спросил Валентина:

- Что это такое, по-твоему?

- Судя по всему, заготовки для будущих печатей! - уверенно ответил тот.

- Правильно. И что сие означает?

На этот раз пятикурсник задумался, и Владимир Всеволодович сам ответил на свой вопрос:

- А то, что здесь действительно находился княжеский терем! Печать мог привезти с грамотой гонец. Она могла свисать с документа, подтверждающего права собственности какого-нибудь старшего дружинника на эту весь. Но заготовки будущих печатей… Они могли находиться только непосредственно при самом князе! Так что эти находки не менее ценные, чем эта печать! – уже всем сообщил всем он и с сокрушением покачал головой: - Ах, как жаль, что она все же так обезображена плоскогубцами…

- Ну, я тут не при чем! – предупредил дядя Андрей. - Это наверное, еще из дедов наших кто над ней постарался…

- Да нет, думаю, ни деды, ни прапрадеды ваши к ней тоже не прикасались. Это, судя по всему, было сделано еще в то время… - успокаивающе заметил ему Владимир Всеволодович, чем неожиданно привел дядю Андрея в немалое замешательство.

- Что, наши предки - даже плоскогубцы знали? – во все глаза уставился на академика тот.

- А вы думаете, они были глупее нас? – в свою очередь изумился так, что забыл даже про камень, принесенный Натальей Васильевной академик.

- А что, разве нет? – усмехнулся дядя Андрей.

- Точно! – поддержали его земляки. - Они же ведь самого элементарного, того, что сейчас даже детям известно, не знали!

- Ни машин, ни телевизора никогда не видели!

- Даже радио не слыхали!

- Ваша правда: не видели, не знали, не слышали, – согласился академик. - Но зато им было известно и понятно то, что уже давно не дано понять нам, живущим, так сказать в просвещенном двадцать первом веке. Валентин, принесите мне, пожалуйста, навершие княжеского посоха, ладью и еще что-нибудь для наглядности! – попросил он своего помощника. Тот, понимающе кивнув, пошел к рабочему столу. Академик собрался продолжить разговор и вдруг увидел, что Стас с Леной, осторожно выйдя из-за стола, направились к своему рабочему месту.

- А вы куда, друзья мои, или вам все это неинтересно? – окликнул он их.

- Нет, что вы! Мы… просто немного поработаем! – немного виновато улыбнулся ему Стас. – Честно говоря, уж очень соскучился по раскопкам!

- И только? – обиженно прошептала ему Лена, а вслух поддакнула: - А слышно нам хорошо и отсюда!

- Ну что ж, дело молодое, работайте! – одобрительно кивнул им академик и снова повернулся к своим слушателям…

2

- Ай, какая досада!.. – воскликнул Владимир Всеволодович.

Когда говорят сердца, то все остальные органы чувств могут и помолчать.

Стас и Лена, лишь изредка перебрасываясь, вроде бы, ничего не значащими, но самыми важными для них словами, продолжали раскапывать самое бесперспективное, с точки зрения Вани, место.

В основном говорили их глаза и, то и дело, встречающиеся во время работы руки…

- Глядите, их так и тянет друг к другу, а они словно даже не замечают этого! – показывая на них взглядом, возмутилась Юля и Александр с Людмилой принялись насмехаться:

- Ханжи!

- Святоши!

- Да просто глупые люди!

К счастью, ни Лена, ни Стас не слышали этих слов. Зато до них отчетливо доносился почти весь разговор за столом. Хотя слушали они его, в основном, обрывками.

- Неужели это и правда, шахматная ладья, то есть тура? – удивлялись люди.

- Они что, и в шахматы, значит, играть умели?

- Да вы что, в самом деле, считаете, что они были дикарями? – возмутился, в конце концов, академик. - Это, наоборот мы, во многом по сравнению с ними теперь дикари! Конечно, не стоит идеализировать то жестокое и неоднозначное время. И тогда существовали: коварство и жестокость, предательство и обман, непомерное честолюбие и жадность… Словом, бывало всякое и всякие бывали среди людей. Но в основной своей массе, они были гораздо чище, светлее, духовнее, наконец, нас! – Он показал небольшой обломок, весь покрытый какими-то узорами. – Вот навершие или ручка посоха, возможно даже княжеского. Казалось бы обычная бытовая вещь. Но на ней такие узоры, назначение которых нам уже не дано понять! Они же понимали всю их гармонию без труда. А войны? Раньше главной целью сошедшихся в бою дружин было только сломить сопротивление, прогнать противника, причем, не уничтожать друг друга до полного истребления Вполне достаточно было просто оглушить врага ударом булавы по шлему. Откуда и слово ошеломить! Не случайно многие описания сражений в летописях заканчиваются словами: «…и на том они разошлись, и раненых было много, убитых же мало…» А теперь? Автоматы, пулеметы, гранатометы, я уж не говорю об оружии массового поражения…