Санин Евгений - Божий суд

роман в стихах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Владимир Мономах, Переяславльский князь.

Гита, его жена.

Святослав, княжич, (10 лет) сын Мономаха.

Изяслав, княжич, (15 лет) сын Мономаха.

Ратибор, воевода.

Летописец.

Архиепископ.

Беглец из Степи.

Кидан, Итларь – половецкие ханы

Олбег, сын Ратибора.

Сын хана Итларя.

Старшие дружинники.

Младшие дружинники, гридни, охрана князя.

Охранник-певец.

Тиун.

Истцы и ответчики на суде.

Гонцы.

Народ.

Конец XI века. Тронный зал княжеского терема, по которому из угла в угол задумчиво ходит переяславльский князь Мономах. Ночь. Горящие свечи. Слева в полутьме — пустой трон. Справа, в освещенном углу, — сидящий за столиком летописец.

Л е т о п и с е ц

(Пишет, словно бы сам диктуя себе)

Шаги... безмолвные шаги...

Не спится князю Мономаху.

Враги... кругом одни враги...

И трон отца похож на плаху!

Князья — отныне не друзья

И, более того, не братья.

Вчера друзья, теперь князья,

Забывшие тепло объятья.

По вотчинным своим углам

Сидят, медведями в берлогах.

Но те хоть спят. А эти — срам! —

Как тати на больших дорогах!

Всё б им — мехов, шелков, монет,

Да чтоб казна не оскудела.

И никому заботы нет

До общего, святого дела!..

Того гляди, покатит с плеч

Глава Руси, закрывши веки,

И преломится русский меч

Под саблей половца навеки.

Огонь свечи рванулся ввысь

От ледяного дуновенья...

Мономах

Кто здесь: друг?.. недруг?.. отзовись!

(Голос воеводы Ратибора)

Я, Ратибор...

Мономах

Входи без промедленья!

Ратибор входит, молча снимает с себя шлем, крестится на большую, в золоченом окладе, икону, кладет на лавку ножны с мечом и выпивает полный ковш воды.

Мономах

Ну, что молчишь — опять набег?

Ратибор

Да нет, покуда без набега.

Но скоро будет — выпал снег.

Мономах

(с горькой усмешкой)

Так и живем: от снега и до снега!

Л е т о п и с е ц

(поднимая голову)

То было время двух невзгод:

Междоусобиц беспрестанных

И, как итог, за годом год -

Набегов половцев поганых.

Князь Всеволод, внушавший страх,

Устав от жизненной дороги,

У Мономаха на руках

Ушел в небесные чертоги.

Просили люди сына: «Стань

Великим князем нам без права!»

Но он послушно отдал дань

И честь закону Ярослава.

А тот гласил, что главный стол

По старшинству да переходит

К тем, кто летами обошел

Того, кто их да не обходит!

И старшим стал — брат Святополк.

Но правил он так неумело,

Что всюду рыскал, аки волк,

Степняк, ища добычу смело.

Горели села и поля,

Плыл дым... И покрывалась прахом

Святая русская земля,

Объятая огнем и страхом.

Плач уводимых жен в полон

Сменил былые песнопенья.

Над Русью встал великий стон —

И где... откуда ждать спасенья?..

Мономах неожиданно с силой ударяет кулаком по скамье так, что летописец роняет перо, а воевода смотрит на него с удивлением.

Мономах

Доколе это будем мы терпеть!

А, Ратибор?

Ратибор

И я о том, доколе?

Мономах

(словно не слыша его)

Того нельзя, и этого не сметь,

Русь — словно градом выбитое поле!

Ратибор

Да, только вместо града, княже, смерть!

Но все, как говорится, в Божьей воле!

Мономах

Ты Бога всуе не зови!

И страха из меня не выжать.

Когда в слезах всё и в крови,

Нам поначалу нужно выжить.

А уж потом...

Ратибор

(вопросительно, поторапливая князя)

Потом?..

Мономах

(глядя в темное, покрытое слюдой окно, мечтательно)

Потом —

Собрать всю Русь, да и всей силой

Пойти на Степь!

Р а т и б о р

Пойму с трудом...

В Степь? Сами?! Господи, помилуй...

Мономах

Дивлюсь тебе я, Ратибор:

Как бой — с тобою не сравняться:

Смел, быстр; а только разговор —

Так сразу начинаешь мяться...

Р а т и б о р

(нехотя, оправдываясь)

Да я не против, но туда

Не хаживала Русь лет двести!

Мономах

(хлопая его по плечу)

Ну, значит, будет нам тогда

Тем более с тобою чести!

Мономах подходит к иконе и с надеждой смотрит на нее.

Мономах

Но это всё, увы, пока

Мечта... И дай, Господь, нам милость,

Чтобы она не чрез века,

А... поскорей осуществилась!

Р а т и б о р

(в сторону)

Всегда невозмутим и ровен,

Вдруг лавку бьёт — и я ему дивлюсь.

Но если дело так дойдет до бревен,

Тогда за терем я не поручусь!

Но молится-то как: ни слов, ни вздоха,

А весь он там, и слышит его Бог!

И, как сейчас бы ни было нам плохо,