Санин Евгений - Иду на вы

- Где тот болван, которого я оставил с-сторожить костер?

И тут, на свою беду, из камышей появился Тупларь.

Ему б чуть помедлить, пока пройдет первый гнев хана. Так нет же – подсунулся прямо под горячую руку.

- А, вот и он! Ч-что это? – с угрозой спросил у него хан, указывая пальцем на изгаженный Славкой кусок налима.

- Оборотень! Человек-рыба! – с жаром принялся объяснять Тупларь, но хан даже слушать его не стал:

- А ну-ка, дайте мне плетку!

Сразу несколько услужливых рук потянулось к хану:

- Вот, хан!

- Нет, моя лучше!

- Держи!

Белдуз, не глядя, выбрал первую попавшуюся плеть и наотмашь хлестнул ей по лицу не осмелившегося даже отпрянуть половца.

- Вот тебе!

- За что, хан? - простонал тот, закрывая лицо руками и, когда отнял их, Славко увидел на его лице косой красный рубец.

- За оборотня! Ч-чтоб помнил его всю жизнь! – пояснил хан и приподнял бровь: - Пос-стой-пос-стой! А где твоя сабля?

- Не знаю, здесь была! – недоуменно закрутил головой половец, обошел костер, затем облазил все вокруг на четвереньках и беспомощно развел руками: - А теперь нет нигде…

- Тогда и помнить тебе своего оборотня недолго! – равнодушно сказал хан. - Не найдешь саблю до вечера, убью!

- Хан, пощади! - рухнул на колени перед Белдузом Тупларь. – У меня ведь жена, старая мать, дети в веже остались!

Даже Славке почему-то стало жаль этого глупого половца.

Но хан был неумолим.

- Тебе же лучш-ше будет. Ну, сам подумай, как ты с таким позором вернешься домой? Тебя же там конс-ским навозом… - он сглотнул слюну отвращения, - от презрения заброс-сают! Для настоящего воина лучше потерять голову, чем саблю! И я тебе просто помогу потерять ее!

- Да какой я воин, я – пастух! – простонал Тупларь, но хан резко оборвал его.

- Я не знаю, каким пастухом ты был в Степи, но сейчас ты – воин, к тому же ос-ставивший свой пост! И пока ты бегал от своего оборотня, с-десь явно кто-то был! Эй, Узлюк! - Белдуз дал знак стрелку, и тот охотно прицелился в отпрянувшего в ужасе Тупларя.

- Постой, - поморщился хан. - До вечера еще далеко! Сначала с-сходи, посмотри, куда ведут эти следы?

Узлюк направился к кустам, и Славко поежился от мысли, что было бы сейчас с ним, не догадайся он вовремя сменить место.

- Ну? - торопил Белдуз.

- Они ведут за кусты! – послышался удаляющийся голос.

- А дальш-ше?

- За дерево.

- Дальше, дальше иди!

- А дальше прямо в ручей!

- Я же говорил, это - оборотень, человек-рыба! – чуть не плача, подал голос Тупларь.

- Как ты еще з-здесь? А ну, марш искать свою с-саблю! – удивился хан и крикнул шлепавшему прямо по воде стрелку: - Хватит, возвращайся, Узлюк, пока ты сам в человека-рыбу не превратился!!

Половцы, понемногу успокаиваясь, снова расселись вкруг костра и за исключением хана, который решительно отказался от нового куска налима, тщательно обнюхав свои сабли, снова принялись за еду.

Тупларь в поисках сабли принялся бродить по дороге, а Узлюк, ворча, подсел к костру, вылил из сапог воду и, по его примеру, тоже стал сушить у огня к неудовольствию ближайших соседей, свои портянки.

Славко вдруг вспомнил, что на захваченной им сабле тоже остался кусок налима и, схватив его прямо обеими руками, так и впился в него зубами.

-Ум-мм! – вкусно! – даже зажмурился он от удовольствия. - Эх, жаль, не донес я его до веси. То-то бы нашим радости было!..

4

Люди хотели броситься в лес. Но было уже поздно…

Долго наслаждаться едой Славке так и не пришлось. Мало того, что кусок налима, каким бы большим и твердым ни был, кончился до обидного быстро, так где-то рядом снова раздался короткий волчий вой.

Что это - новый обоз?

Но нет. Вой прозвучал только лишь раз, и Куман сразу определил, что это кто-то из местных жителей идет по дороге.

Узлюк на этот раз даже не стал спорить с ним.

- Точно! Это русские! – уверенно согласился он. - Думают, что мы ушли, а тут – свои!

- На огонек, как у них говоритс-ся идут? Ну что ж-ж! – усмехнулся хан. – Встретим их на их ж-же земле, как гостей. Пус-сть привыкают!

Он быстро расставил своих воинов в полушаге друг от друга, и те, подняв луки, замерли в ожидании.

Славко ничего не мог понять.

Это что же, в Осиновке перестали верить ему и послали мальца, чтобы узнать, что тут и как?

Нет, - вскоре понял он, - вдали, на дороге появились не одна, а, по меньшей мере, с десяток фигур. Три взрослых: старик и две женщины, остальные – дети.

«Неужели сам дед Завид повел сюда наших?..»

Тоже нет - фигура старика была с двумя руками.