Санин Евгений - Маленькие притчи

- А-а, ну тогда торопись! Храм - это дом Божий! Смотрите, старайтесь там, как следует: строите ведь – на веки вечные!

Услыхал это камень. И хоть край борта был уже совсем рядом, остановился и, наоборот, отыскал самое надежное место, чтобы его даже случайно из машины не выбросило.

Уж очень ему захотелось попасть в дом самого Бога. Да не на какой-то там жалкий миллион лет, а – навсегда!

ПРИВЕРЕДЛИВАЯ КРАПИВА

Решила крапива с кем-нибудь дружбу начать водить.

Увидала розу, обняла на радостях и сразу разочаровалась:

- Красивая, но колючая! Не буду с такой дружить.

Обошла крапива все леса и сады - никого подходящего для дружбы не нашла. Ромашка слишком нежная, татарник, грубый, а лилия - та вообще капризная…

Вышла на проселочную дорогу и увидела, наконец, подорожник, который был самой терпеливой травой на свете, никого не обижал и, наоборот, сам всем помочь был готов. Но и этот ей не понравился:

- Добрый, но некрасивый!

Так и не нашла себе друга крапива. Да если бы и нашла, все равно с такой, как она, никто бы не стал дружить.

И совсем не потому, что она жгучая и невзрачная!

КОМАР-ЗВОНАРЬ

Сел на большой церковный колокол комар.

А тут вдруг порыв ветра, и:

«Бом-м-мм!»

Решил комар, что это он в колокол ударил. И с писком: «Я – звонарь! Я - звонарь!» - полетел по свету.

Удивились люди:

- И чего это сегодня комар так надсадно звенит?

А комар еще больше старался, будто и впрямь звонарем работал.

А впрочем, звонарем он и был. Только совсем в другом смысле этого слова!

ПУГАНАЯ ВОРОНА

Повстречала непуганая ворона пуганую, и ну над ней надсмехаться:

- Всего-то ты, подруга, боишься! Все-то оглядываешься, и лучшие куски добычи достаются нам, смелым!

- Осторожность еще никому не помешала! – возразила пуганая.

- Смотри, как бы с твоей осторожностью тебе лапы не протянуть от голода! – громко засмеялась непуганая ворона.

Тут рядом треснула ветка, и пуганая ворона мигом снялась с места и улетела.

А непуганая, продолжая смеяться, даже не заметила, как сзади к ней подкралась лиса.

Пришлось, чтобы спасти себе жизнь, остаться ей без хвоста…

Зато с тех пор и она стала пуганой!

СУДЬБА И ЗАЯЦ

Затаил заяц обиду на свою судьбу:

«За что ты меня так? Ну почему я самый слабый и бедный на свете?!»

Залился горькими слезами заяц да так стукнул с досады лапкой по пню, что она у него вся распухла, и он не смог ночью пойти с другими зайцами на деревенские огороды – морковку есть.

А наутро узнал, что на свое счастье не пошел. Охотники на зайцев в ту ночь такую засаду устроили, что лишь один из них живым в лес возвратился.

Сразу заяц все понял. И стал со слезами радости благодарить Бога за то, что Он даже о нем – самом бедном и слабом так беспокоится!

ДВА ГОРДЕЦА

Узнал паслён, что он родственник помидора, и возгордился. Даром, что ягода - самому яблоку «тыкать» стал!

- Ты, говорит, - только в компот или варенье годишься. А я, как вырасту, с моим заграничным родственником в салат попаду!

Дошла эта весть до помидора. И так он возмутился, что какой-то жалкий паслен к нему в ровню набивается, что даже треснул на одном боку. А так как хозяйка где-то задерживалась, то и загнил помидор.

И паслён тоже, как ни старался, не вырос, а, созрев, просто упал на землю и высох.

Так они оба в салат и не попали!

ГНЕВ И СМИРЕНИЕ

Пошел гнев по белу свету – на людей посмотреть да себя показать.

Где ни пройдет - всюду ссоры, вражда, а то и целые войны! Одно жаль гневу: не навсегда…

Стал он искать причину, почему, и добрался до монастыря.

Забор невысокий, ворота деревянные, ни пушек на стене, ни ружей в прорезях узких окон.

«Ну, - думает гнев, - с ним я легко управлюсь. И не такие крепости брал!»

Подошел гнев к воротам, а там привратник: тихий, скромный. Всё: «здравствуйте» да «простите»!

Стал его гнев собой распалять. И что братья его не уважают, раз он в лохмотьях ходит и всего лишь привратником служит, хотя по виду – давно епископом быть пора! Затем, видя, что привратник и ухом не ведет, принялся запоздавших в обитель на него натравливать. Но тот опять ни в какую.

Подивился гнев:

- Скажи хоть, как звать-то тебя?

- Смирение! - кротко ответил привратник.

- И много вас тут таких?

- Таких никчемных и слабых, как я, только один. А остальные – настоящие монахи. Я тут лишь только за порядком смотрю. А они молятся, чтобы люди в любви и согласии жили.

И захлопнул ворота.

И понял тогда гнев, почему его власть на земле не может быть бесконечной.