Па Марго - Марго Па

– Ну что же ты? – спросила она, и голос ее зазвучал слишком уж близко.

Пьянящее ощущение, словно сжимаешь в руках маленькую певчую птичку, а она бьется, стремясь улететь. Пронзительный трепет от власти и вседозволенности. Пораженный ее ранимой и доверчивой незащищенностью, он только крепче сжал ее в объятиях, и они поплыли по кругу.

– Знаешь, – снова заговорила она. – Я верю, что когда мы умираем, мы все уходим туда, где вечно звучит музыка, и люди танцуют в летнем парке под дождем.

– Почему ты веришь именно в это? – спросил он, чтобы что-то спросить.

– Потому что когда танцуешь, кажется, что летишь, и это очень красиво, – сказала она и смущенно представилась. – Меня зовут Настей.

– А я… – начал он.

– Я знаю, кто ты, – не дала договорить ему Настя. – Ты – мой Ангел–Хранитель. Я видела тебя во сне. Я верила, что однажды, когда в дождь небеса снова откроются, ты придешь ко мне.

Он лишь кивнул в ответ. Их многие так называли: «Ангелы». Проработав несколько лет в службе спасения, он разучился удивляться чему-либо.

«Мы были одиноки в ночи, пока не сказали друг другу наше первое «привет», – пел Синатра. Ангел сделал глубокий вдох и вдруг почувствовал, что с Настей они дышат в такт. «Танец – это жизнь», – мелькнули в сознании ее слова. Дышать в такт, одно дыхание, одна ночь, одна жизнь на двоих.

Несмотря на смену эпох, танец – самый древний человеческий ритуал – практически не изменился, ибо ничто так не сближает, как дыхание в такт. Но что-то вдруг не заладилось, дыхание Насти стало сбиваться, и ее голова бессильно опустилась ему на грудь.

«Поддержать», – вспомнил он и поднял ее на руки.

Никто не обратил внимания на широкоплечего высокого мужчину, несшего на руках через танцплощадку маленькую девочку в белом платье, все вокруг были слишком заняты дыханием в такт. Он бережно положил ее на скамейку и легко прикоснулся пальцами к маленькой синей венке на тонком запястье. Слабый, но пульс все-таки был. Похоже, она и вправду заснула. Он не задавал себе вопросов – действовал по привычке. Работа. Уверенным движением он расстегнул молнию бокового кармана платья в надежде найти документы, но обнаружил листок картона, для крепости проклеенный скотчем (похоже, она повсюду носила его с собой).

«Здравствуйте. Я не больна, просто сплю. Если вы найдете меня без сознания, отвезите, пожалуйста, домой», – было написано на листке под толстым слоем прозрачного скотча и указан адрес.

Как ни странно, но таксисты бодрствуют ночью, кружа по Садовому в поисках Ангела с девочкой на руках.

– Что с вашей дочерью? – спросил водитель.

– Ничего, просто спит, – улыбнулся Ангел, располагаясь с Настей на заднем сидении.

– Не сидится вам дома, хоть бы ребенка пожалели, – проворчал водитель в ответ и тронулся с места.

Головка Насти покорно склонилась Ангелу на плечо. Воротничок рубашки смялся под ее тяжестью, и ее полураскрытые губы касались шеи. Ангел боялся пошевелиться, разбудить ее. Легкое, щекочущее дыхание – прикосновение лепестков фиалки (избитое словосочетание, которое всякому придет на ум, как воспоминание о нежности).

Он смотрел через салон машины сквозь переднее стекло туда, где неумолимо светлеющее небо смыкалось с горизонтом дороги. Ночь уступала место новому дню, растворяясь в предрассветной дымке под колесами. Ангел привык спать один и сейчас думал о том, как давно он не чувствовал чужое дыхание на своей коже, как давно женская головка не склонялась ему на плечо. Их общий вдох на двоих. Задержать дыхание, продлить ночь на несколько мгновений наперекор светлеющему небу...

Дверь открыла усталая женщина лет сорока пяти с заплаканными красными глазами.

– Господи, наконец-то! Я уж не знала, что и думать, – тихо сказала она, впуская Ангела с Настей на руках в прихожую.

Они вдвоем уложили ее на кровать. Настя так и не шевельнулась во сне, лишь растрепавшиеся волосы волнами рассыпались по подушке.

– Спасибо вам, – поблагодарила Настина мама. – Она, правда, очень больна. Хотите чаю? Светает уже, вы, наверно, устали, – предложила она.

– Не откажусь, – сдержанно ответил Ангел, и они проследовали на кухню.

– У нее нарколепсия, – сказала она и болезненно сжалась. – Ничего общего с наркотиками. Это расстройство сна. Внезапное засыпание, иногда на очень долгое время. Никто не может предсказать, когда именно произойдет следующий приступ.

– И вы не боитесь ее отпускать одну? – возмутился Ангел.