Па Марго - Марго Па

– Кстати, оставшуюся часть денег найдешь, если все сделаешь правильно, – добавил он, взяв в руки нож. – Я приготовил тебе коробку, в ней чек из магазина и номер лицензии. Словом, все, что потребуется, если вдруг остановят. Скажешь, что просили передать подарок, проблем не будет.

– Мне еще и нож нужно будет кому-то подкинуть? – с вызовом спросила Лия.

– Нет, все уже сделано, – морщась от головной боли, Глеб круговыми движениями растирал виски, и тут Лия заметила потемневший от крови пластырь на его указательном пальце.

– Нож должен исчезнуть из квартиры бесследно, – продолжал он. – Это все. Можешь допить свой коньяк и приступай!

Лия залпом осушила бокал. Коньяк показался ей обжигающе горьким, как расплавленная ртуть. Взяв нож в руки, она медленно провела пальцем по острому лезвию, и на коже проступили капельки крови. Словно завороженная, она смотрела на свои руки, не смея поднять на Глеба глаза.

– Ну?!!! – вскричал Глеб. – Ты же – профессионал!

Она закурила сигарету, тут же затушив ее в пепельнице. Встала и прошлась по комнате.

– Быстрее, – нетерпеливо произнес Глеб. – Уже светает. Запомни: или только я, или мы оба. Ты же хочешь жить?

Глеб сидел лицом к окну, Лия отошла на два шага назад, ему за спину, до боли сжимая рукоятку ножа в руке. Переминаясь с ноги на ногу, она словно готовилась прыгнуть в ледяную воду…

Его голова молниеносно наклонилась назад, послушно следуя резкому движению ее руки, и нож полоснул по горлу легко, словно расстегнул молнию на куртке. Кровь хлынула из раны, покрыв пол и ковер причудливыми узорами брызг, похожими на цветы.

«Как легко подсыпать яд в кофе…Как страшно убивать руками!», – мелькнуло в сознании перед тем, как пелена тумана окутала комнату.

Из забытья ее вывел яркий свет утра, лившийся из окон. Лия, почувствовала себя заводной куклой: в нее снова вставили ключик и повернули. Стараясь ни за что не браться окровавленными руками, она прошла в ванную. Тщательно умывшись, сменив одежду, она, уже в перчатках, до блеска протерла все гладкие поверхности в квартире, маниакально уничтожая свои следы, нож она зачем-то начистила полиролем. Не отдавая себе ни в чем отчета. На автомате, как заводная кукла. Вернувшись в комнату, она вспомнила о коробке, убирая в нее нож, наткнулась на что-то твердое, спрятанное под картонное дно. Глеб не обманул: в коробку он положил план стеллажа, где ее ждала оставшаяся часть денег за убийство.

****

– Дело закрыто, вы можете быть свободны. Извините, что так долго вас продержали, но ваше алиби не подтвердилось, – как можно отстраненнее сообщил следователь Андрею, но тот каким-то своим внутренним слухом уловил в его голосе глубоко запрятанное, потаенное чувство вины.

– Значит, вы нашли убийцу? – спокойно спросил он.

– Да, нашли, – осторожно подбирая слова, начал следователь. – Это заказное… самоубийство. Глеб сам себя заказал. Он был болен… раком. Опухоль мозга.

Андрей замолчал, низко склонив голову и глядя в пустоту перед собой.

– Не говорите Марине! – тихо попросил он.

– Хорошо, – кивнул следователь. – А теперь можете идти, вас уже ждут.

Андрей устало улыбнулся в ответ и, не прощаясь, вышел из кабинета.

Следователь посмотрел в окно. На противоположной стороне улицы, робко переминаясь с ноги на ногу, стояла Марина. Андрей распахнул дверь подъезда. Но она не решалась подойти к нему. Долгий разговор глаз через улицу. Следователь даже сквозь оконное стекло почувствовал нарастающее напряжение между ними. Андрей решительной походкой подошел к Марине и крепко прижал ее к себе. Теперь они снова вместе. Следователь задумался о том, сколько им пришлось пережить во имя любви. Порой судьба проверяет нас, заставляя платить несоизмеримо высокую цену за право быть рядом с любимым. И мы, закрывая глаза, платим вслепую.

Ни слова не говоря коллегам, он взял ключи от машины и поехал на кладбище.

Стоя над могилой Глеба, он вглядывался в его смеющиеся дерзкие глаза на портрете. Впервые в жизни он всерьез задумался об увольнении из органов и тихой старости на даче посреди полей. Он вдруг почувствовал себя измотанным и старым, как тряпичная кукла, брошенная в мусорное ведро. Совсем недавно он считал, что знает о людях все, может раскрыть любое запутанное дело, но Глеб… Он подорвал его уверенность в предсказуемости человеческих поступков. Он знал теперь, что у бездны нет края, и ничто не остановит сорвавшегося вниз.

– Вертикаль, – сказал он могиле отчаянного парня. – Падает даже тот, кто не боится высоты. Хотя… смерть – это тоже выход. Выход из пустых времен. Порой только смерть может соединить две жизни, ибо уносит с собой боль и ненависть, освобождая место любви.