Па Марго - Марго Па

****

Вспышка. Потом еще одна и еще. Молнии, пронзающие сознание. Марине казалось, что вспышки экспертов, мертвое тело в кресле – все это происходит не с ней, а с кем-то другим. С ней такого не могло произойти! С кем угодно, но только не с ней. Год назад, проводя ночи у больничной койки Глеба, она мечтала о том, что когда-нибудь все закончится. Нет, она не желала ему смерти, ей лишь хотелось, чтобы повреждение оказалось фатальным, раз и навсегда вычеркнуло бы горы из памяти, вернуло бы ей его уже насовсем. Ее измотала жизнь в постоянном ожидании беды, жизнь, отравленная страхом потери. А сейчас она смотрела на его чужое, окровавленное и обмякшее в кресле тело, и слезы безостановочно текли по щекам. Она даже не чувствовала их вкус. Наверно, когда много плачешь, слезы становятся пресными, теряют «соль жизни». Андрей крепко сжимал ей плечи, пытаясь успокоить, но тщетно. Очертания комнаты размывались до нечетких силуэтов, силуэты тонули в пелене слез. Один силуэт отделился от остальных и подошел к ним вплотную.

–Давно это с ней? – спросил следователь Андрея.

– Все два часа, пока ждали вас, – Андрей снова сжал ей плечи.

– Принесите воды, – попросил следователь помощника, извлекая из кармана упаковку успокоительного. – Вот, выпейте. И попробуйте сосредоточиться. Следствию необходима сейчас ваша помощь.

Руки тряслись так, что Андрей выхватил у нее стакан с водой и сам поднес его к губам. Зубы больно стукнулись о стеклянную кромку. Судорожный глоток, и вновь пелена вокруг.

– Может быть, вы уберете тело? Ей станет лучше, – нервно обратился Андрей к оперативной группе.

– Сейчас закончим осмотр и уберем, – терпеливо ответил следователь. Сделав по комнате круг, он присел на корточки рядом с Мариной, глядя ей прямо в глаза.

– Вы осмотрелись в квартире? Все вещи на месте, ничего не пропало?

– Нет, все вещи на месте, – собственный голос показался Марине чужим, словно кто-то спрятался за спиной и вместо нее отвечал на вопросы.

– Тело не перемещали? – снова спросил следователь.

Сквозь слезы Марина посмотрела туда, где засохшая кровь Глеба разрисовала паркетный пол и краешек ковра причудливыми узорами, похожими на цветы.

– Ему перерезали горло? Боже мой! Кто мог совершить такое!

Следователь терпеливо ожидал ее ответа.

– Это я вам звонила, – наконец произнесла она. – Понимаете, мы разошлись недавно. Он не давал мне развода, просил оставить у себя ключи от квартиры, звонил… каждый день! А тут восьмое марта и ни одного звонка. Я почувствовала неладное!

– Вы подозреваете кого-нибудь? У него были враги? Он с кем-то ссорился, был кому-то должен? – продолжил следователь.

– Нет… Нет! Господи, как это могло случиться? Он долго умирал? Ему было больно? – Марина не могла сосредоточиться ни на чем, перед глазами зияла открытая рана Глеба, его залитая кровью рубашка, капли засохшие на полу и ковре. Кровавый сон. Она даже чувствовала острую режущую боль в горле.

– Нет, не думаю. Смерть наступила мгновенно, – как мог, успокоил ее следователь. – Твердой рукой сработано. Хотя странно… Если убийство спонтанное – то положение тела было бы совсем иным… Он умер, не вставая с кресла, значит, не сопротивлялся. Если предумышленное, использовали бы бритву или удавку – надежнее…

– Бритву?

– Судя по ширине разреза, рана нанесена ножом или похожим предметом с более широким лезвием.

Ножом… Охотничья коллекция Глеба. Он любил и коллекционировал оружие. Марина всегда ощущала почти животный, необъяснимый страх, прикасаясь к ножам, когда протирала пыль. Ей казалось, что в оружии скрыта какая-то неведомая сила, заставляющая людей убивать. Недавно Андрей подарил ему охотничий нож – старинный, со скошенным лезвием и рукояткой с инкрустацией красного дерева. Они вместе ходили его покупать, лицензия на оружие была только у Глеба. Он радовался подарку, как ребенок.

– Он был охотником? Откуда коллекция? – выслушав их рассказ, поинтересовался следователь по дороге в другую комнату, где на стене висела стойка с ножами.

– Я могу объяснить, – вмешался Андрей. – Мать воспитывала его одна, вместе с дедом. Дед был заядлым охотником. Раньше в коллекции были и ружья. Но после смерти деда мать Глеба распродала и раздарила все, что стреляет. Остались только ножи, да и те убрала подальше. Ей казалось, так безопаснее. Страх перед оружием. Дед заменял Глебу отца. Поэтому когда он остался совсем один, продолжил собирать его коллекцию, это спасало его от одиночества. Даже документы оформил. Хотя сам никогда не охотился. Он вообще, не смотря на уверенность в себе и умение легко сходиться с людьми, был очень одиноким ребенком, ни с кем не дружил, да и потом тоже жил очень замкнуто, многие завидовали его успеху, и он предпочитал не подпускать никого к себе слишком близко. Я был его единственным другом. А потом он встретил Марину…