Unknown - o bae5185ab1389b8b

краткая техническая спецификация занимал главу в ознакомительном учебном курсе. Царь

войны. Настоящая гусеничная крепость с гарнизоном из четырёх бойцов, на обучение

которых армия тратила год, после того, как они проявляли себя в качестве экипажа менее

грозной и дорогой техники. Стоимость "Циклона" по некоторым сведениям была близка к

стоимости дюжины "Молотов" - современнейших боевых машин, стоящих на вооружении

Евразийского Союза. Атомные голиафы никогда не передвигались без сопровождения

мотострелков, ЗРПК и, как минимум, двух БРЭМов на танк. По сути, они представляли

собой не самостоятельные боевые единицы, а флагманы сухопутных эскадр, одновременно

являясь передвижными опорными пунктами, вокруг которых строилась вся оборона. Кроме

того, при необходимости, один "Циклон" без труда обеспечивал энергией базу средних

размеров, исполняя роль электростанции. Нередко "Циклоны" удостаивались чести носить

собственные имена, как корабли. Вот и один из железных мастодонтов, терзающих землю

гусеницами прямо по курсу, щеголял неброской, но гордой надписью "Карающий Меч",

выведенной по трафарету на свободном участке башни. Внешне танк, если глядеть на него

издали, не производил впечатления машины неслыханной мощи. Низкий, буквально

распластанный по грунту, он казался даже изящным, хотя в действительности высота

"Циклона" составляла не многим менее трёх метров. Клиновидная, с сужающимся к переду

профилем башня, была увешана таким количеством всевозможного оборудования, от корзин

под имущество, забитых оным и служащих одновременно противокуммулятивными

экранами, до различных внешних элементов систем защиты и наблюдения, что её силуэт

терял чёткость, превращаясь в подобие клумбы расцветшей кремниево-стальными "цветами"

и "колосьями" антенн вокруг зенитного "дерева". Основной же аргумент - пара

стапятидесятимиллиметровых орудий - располагался впереди. Пушки были разнесены на

добрый метр и чуть утоплены в ниши лобовой брони. Использование схемы с двумя

орудиями и независимыми автоматами заряжания позволило повысить скорострельность

танка до четырнадцати выстрелов в минуту, что существенно облегчало задачу борьбы с

превосходящими силами противника. Так более лёгкие, вооружённые стадвадцати-

стадвадцатипятимиллиметровыми пушками танки, уничтожались "Циклоном" до попадания

в зону их эффективного огня, а повышенная скорострельность давала экипажу вторую

попытку в случае промаха, не оставляя противнику времени на сближение. Расплатой за

огневую мощь явились скромный перевозимый боезапас, а также серьёзные трудности при

ведении манёвренного боя, так как спаренные в горизонтальной плоскости пушки,

требующие фиксации башни мощными автоматическими стопорами, исключали прицельную

стрельбу в движении. Хотя, представить себе "Циклон" танцующим вокруг какого-нибудь

жалкого вражеского пятидесятитонника никому бы и в голову не пришло. В крайнем случае,

оказавшись вблизи с врагом, экипаж стальной крепости мог послать своего монстра на

таран, не особо переживая за последствия. Благо - броня и масса позволяли.

- За мной! Не растягиваться, ротозеи!

Зуев спрыгнул в ближнюю траншею и, дойдя до соединяющего линии прохода, двинулся

вперёд.

Идти, поддерживая заданный сержантом темп, было нелегко. Стенки узкого рва шириной

два и глубиной полтора метра, местами осыпались, а кое-где и вовсе исчезли, сожранные

воронкой. Комья сухой земли и похожих на мочало корней разбредались под подошвами в

предательски рыхлую кашу.

- На передний край, - прозвучавший за плечом голос Преклова был почти весел, в нём

чувствовалось нетерпение.

- Чему радуешься? - спросил Глеб.

- Смотри! - Толян отпустил цевьё весящего на шее РПЗ и обвёл рукой окружающую

панораму с разворачивающейся на позициях техникой и множеством укрытых бронёй плеч и

голов, растекающихся по траншеям. - Мы ведь рождены для этого!

- Отставить разговоры! Шевелись! - задавил сержант пламенную речь в зародыше.

Солнце уже высунуло верхушку своего белого диска и освещало землистые от пыли лица

штурмовиков обращённые на юг. Вид с переднего края открывался впечатляющий:

практически ровная, простирающаяся до самого горизонта степь, справа таяла в туманной

дымке, меняя желтовато-бурый оттенок сухой травы и суглинка на морской голубовато-