Дарья Панкратова - В раю легко быть ангелом

вокруг воспринималось словно в тумане. Неужели ты…

Я наконец села.

- Сама не знаю, почему вдруг об этом вспомнила.

- Ты что, до сих пор дуешься на меня за это? Если бы ты была водителем, ты

бы меня поняла. Иногда попадаются не пешеходы, а настоящие психи. Не из-за

каждого хочется за решётку. Но теперь, надеюсь, мы всё прояснили?

Я засмеялась – очень уж меня позабавило выражение лица Глеба.

Наверное, мой смех никогда ещё не звучал так свободно в его присутствии.

- Прояснили. Конечно.

- Насчёт твоего заявления… Ты же не хочешь сказать, что это всерьёз?

- Именно это я и хочу сказать.

- Я повышу тебе зарплату.

К своему стыду, я могу сказать, что на секунду заколебалась.

- На двадцать пять процентов, - уточнил Глеб.

- Нет. Я не могу. Подпиши, пожалуйста. И…

- Послушай, я же вижу - что-то не так. Проблемы нужно обсуждать, а не

сбегать от них. Я не могу догадываться обо всём – я не телепат. Но почему ты не

говоришь сразу, если тебя что-то не устраивает?

А какой в этом смысл?

- Ладно… - Я вздохнула. – Я уже не понимаю, кто я.

Глеб нахмурился.

- В каком смысле?

- Какова моя роль в «Лидершип», - объяснила я. – Быть ассистентом писателя

– это одно. Всё было нормально… до определённого момента. Расшифровывать

диктофонные записи, набирать текст под диктовку, собирать и анализировать

информацию… Даже стилистическая обработка текста сюда отлично вписывается.

Но потом всё как-то странно перевернулось: ты озвучивал идеи, а я их воплощала. Я

пишу целые главы, и…

Лицо Глеба вытянулось.

- Кажется, я был так загружен, что кое-чего не учёл. Ты права, это уже

больше, чем просто ассистент писателя. Я должен был…

В раю легко быть ангелом, Дарья Панкратова

- Добавить мою фамилию на обложку? – выдохнула я.

- Нет, - он покачал головой, - прости, но это невозможно.

- Почему?

- Концепция такого не предусматривает.

- Концепция, - задумчиво произнесла я, - или…

- Послушай, сколько ты хочешь? Назови цифру.

- Хочу за что?

- За то, что всё останется как есть.

- Я не понимаю, правда.

- Ты мне действительно очень помогаешь. Ты делаешь тексты живыми. Они

цепляют. Продажи моих книг после «Человека сидячего» увеличились – это как

эффект домино. Популярность одной книги влечёт за собой спрос на другие.

Отсюда и переиздания. Выросла и прибыль. – Он кашлянул. - Назови свою цену. Я

не могу поставить на обложку твоё имя, но я готов признать тебя соавтором.

Согласись, Вера, что сама ты никогда не напишешь бестселлер.

Я прикусила губу.

Глеб поправился:

- Я имею в виду – без меня ты не напишешь подобную книгу, не разовьёшь

нужную тематику. Согласна?

Помедлив, я молча кивнула.

- Мы заключим договор. Тебе будет полагаться процент от продаж. Если

хочешь, в выходных данных мы укажем твою фамилию, обозначим тебя

художественным редактором… я договорюсь с издательством…

Месяц назад это показалось бы мне фантастическим предложением.

Но сейчас это меня уже не устраивало.

И я покачала головой.

- Ты нашла новую работу?

- Нет.

- Значит, уходишь в никуда?

Я покачала головой. Я не считала, что это уход «в никуда»… У меня была

история, которая требовала завершения. У меня было всё, что мне нужно – жильё,

множество одежды (я славно потрудилась в течение всей работы в «Лидершип»),

ноутбук и одиночество. На моём счету скопилась определённая сумма. На

несколько месяцев должно хватить. За это время я планировала разобраться со своей

жизнью и понять, куда двигаться дальше.

- Послушай, - Глеб неожиданно накрыл ладонью мою руку, - я понимаю, что

это твоё решение, которое нужно уважать…

Он не закончил фразу.

Очевидно, он собирался произнести что-то вроде «но не могли бы мы ещё раз

всё обсудить?»

Я смотрела на его руку, как заворожённая. Сказать, что прикосновение было

приятным – означало не сказать ничего.

Оно было волнующим.

В раю легко быть ангелом, Дарья Панкратова

Я не просто ощущала тепло, исходящее от его ладони – тепло росло,

ширилось и распространялось по телу.

Я перевела взгляд на Глеба. Если он не чувствует того же, что и я…

Мне даже не хотелось додумывать это.

Глеб поднял бровь – не то удивлённо, не то с иронией.

- Послушай, - снова заговорил он, - я не знаю, в чём дело…

- Да? – с замиранием сердца отозвалась я.

- Я не могу отпустить тебя.

- В каком смысле?

- Я уже и сам не понимаю.