ASTA - Пролог

ставил эксперименты с лекарством, изменяющим поведение, на паре своих студентов. Они не

сознались в этом, но один из них окончил свои дни в приюте для душевнобольных, а второй в

итоге покончил жизнь самоубийством. Ничего доказано не было, но после этого случая никто

не брал его на работу, и, в общем-то, это последнее, что известно о докторе Гриффите.

- Но ты можешь добавить к этой истории кое-что еще, верно? - спросил Дэвид.

Ребекка медленно кивнула:

- В середине восьмидесятых полиция проникла в частную лабораторию в Вашингтоне и

обнаружила там тела трех человек, погибших в результате инфицирования филовирусом; это

был Марбург, один из самых смертоносных вирусов из ныне существующих. Соседи

жаловались на запах, и не зря; к тому моменту, как их обнаружили, они были мертвы уже

несколько недель. Судя по бумагам, которые полиция нашла в лаборатории, все три человека

были помощниками исследователя — доктора Николаса Дюнна; и они сами, умышленно,

позволили ввести себе штамм вируса, как они полагали, безвредного и неагрессивного. Доктор

Дюнн собирался узнать, возможно ли излечение.

Она остановилась, кусая губы. Эти люди умирали в страшной агонии; она видела фотографии

тех, кто пал жертвой Марбурга. Лихорадка, несвертываемость крови, шок, повреждения мозга,

массивные кровоизлияния из каждого отверстия на теле, они умирали, утопая в собственной

крови.

- И твой профессор считал, что это дело рук Гриффита? - мягко спросила Джилл.

Ребекка отрешилась от ужасных картин, встающих перед глазами, и повернулась к Джилл,

заканчивая историю так, как она виделась доктору Вахсу:

- Матери Гриффита; ее девичья фамилия была Дюнн .

Барри присвистнул, а Джилл и Крис обменялись встревоженными взглядами. Дэвид

пристально смотрел на нее, и в его холодном взгляде невозможно было что-либо прочитать. Но,

как и раньше, ей казалось, что она знает, о чем он думает.

"Он думает, изменит ли это что-либо. Соглашусь ли я теперь пойти с ним, чтобы узнать,

что происходит в этом отделении в бухте Калибан, теперь, когда я знаю, что там

заправляет доктор Гриффит".

Ребекка оторвала свой взгляд от Дэвида, все так же изучающего ее, и увидела, что остальные

члены ее команды тоже смотрели на нее, и на лицах их было написано беспокойство. После той

ужасающей ночи в особняке Спенсера они стали для нее семьей. Ей не хотелось покидать их,

рискуя не увидеться вновь…

"…но Дэвид прав. Без поддержки S.T.A.R.S. для нас нигде не будет безопасного места. И это

будет моим шансом показать все, на что я способна, в чем я хорошо разбираюсь, это будет

моим вкладом в общее дело…"

Ей хотелось верить в то, что это единственная причина, по которой она соглашается, что

битва, в которую она ввязывается, — достойное дело; но она не могла унять легкую дрожь

возбуждения, прокатившуюся по телу, при мысли о том, что она сможет заполучить Т-вирус в

собственные руки. Изучить мутаген раньше, чем кто-либо еще сделает это, классифицировать

его эффекты и извлечь вирион до последней частицы — это же золотой шанс.

Ребекка глубоко вдохнула и выдохнула. Она приняла решение.

- Я согласна, - сказала она. - Когда выступаем?

Глава 3

Сердце Джилл бешено застучало от слов Ребекки, ее не оставляло чувство, что все

происходит слишком быстро, и они совсем не готовы к этому. Решение казалось неожиданным,

хотя Джилл даже и не сомневалась в том, что Ребекка добровольно вызовется помочь; все-таки

она была сильнее, чем казалась.

Джилл окинула взглядом широкую, открытую гостиную Барри, исподволь изучая реакцию

членов ее команды. Лицо Криса окаменело, рот упрямо сжался, в растерянности он смотрел на

карту бухты Калибан; Барри подошел к одному из окон, уставился на что-то за занавеской,

сердясь непонятно на что.

"Они переживают за нее и не без оснований; Гриффит, судя по всему, настоящий

психопат… но разве хоть один из нас отказался бы пойти, если бы его попросили?"

Это лишь доказывало, что Ребекка была так же предана делу, как и любой из них; и ничего

удивительного в этом не было. То, что они узнали о юном члене отряда "Браво", было,

пожалуй, единственным радостным событием в бесконечной череде ужасных дней, прошедших

после пожара в особняке. Оптимизм этой девушки в отношении их шансов в борьбе с