Иван Охлобыстин - Дом восходящего солнца

Утром Сашу разбудил голос отца, доносящийся из прихожей: Лизок, а где мои коричневые ботинки, которые я из Чехословакии привез? — Зачем тебе ботинки Вла-дик? — отвечала с кухни Елизавета Анатольевна: Не помню. Может на антресолях. — Не может быть! — продолжал настаивать он: Я же их вчера вазелином пропитывал. — Отстань! — сквозь шум воды кричала супруга: Потом найдем. Мне сейчас надо Сашеньке вещи собирать. Два часа до отъезда. Саша сладко потянулась в кровати и протянула к окну, сквозь которое в комнату проникала небесная бирюза, руки, широко растопырив пальцы, словно желая ухватить кусок небосклона.

Родители проводили ее до отцовского зила. — С иностранцами особо не болтай. Лучше купайся больше. А то вышлют. Мама не скажешь. — предупредил отец. — Жалко Вадима не позвали, — посетовала Елизавета Анатольевна: Обидится он.

— Ладно! — отмахнулся Владлен Александрович: Хрен с ним. Мешок с говном. Только задницы чужие умеет лизать. Не по товару купец. — Влад! — усовестила его супруга:

Ни в поле. — Я вас очень люблю, — бросилась их целовать Саша. — Ходи, ходи. Не рви сердце, — растрогался отец и приказал шоферу: Иваныч вези ее уже. Опоздает.

Когда они добрались к театру Сатиры, автобусы уже были на месте. Николай Иванович выставил из машины Сашин чемодан, молча пожал ей на прощание руку и уехал. Девушка оглянулась по сторонам. Солнца ни где не было. Она взяла чемодан и направилась к ближайшему автобусу. У дверей автобуса ее остановила строгая женщина со списками в руках. — В Болгарию? Фамилия? — сухо осведомилась она у Саши. — В Болгарию. Бехтина. — ответила та. — Есть, — вычеркнула ее фамилию из списков женщина и монотонно проинформировала: Я ваш сопровождающий. Меня зовут Ирина Петровна Салтыкова. Паспорт и путевку отдашь мне в аэропорту. Алкогольные напитки, сигареты, ножи, в том числе перочинные и столовые, в самолет нельзя. Поедешь во втором автобусе. Поняла? Девушка покорно кивнула. — Ты комсомолка? — напоследок уточнила Ирина Петровна и, получив утвердительный ответ, остановила идущего следом за Сашей, субтильного молодого человека: В Болгарию? Фамилия?

Время неуклонно приближалось к одиннадцати, а Солнца все еще не было. Уже отъехал первый автобус, и последние пассажиры входили в дверь второго. Сашей охватило отчаяние. Она судорожно оглядывалась по сторонам, в надежде, что Солнце вот — вот появится. Но, увы — он так и не появился. — Бехтина!? — окликнула ее Ирина Петровна: Немедленно занимай свое место в автобусе. Мы уже на четыре минуты опаздываем. Девушка уже было, собралась последовать ее приказу, но тягостный приступ тоски овладел ею. Отчего то ей вспомнился недавний сон, перед глазами явственно мелькнул пустынный берег, сидящий в закатных лучах человек и внутренний голос подсказал ей ответ: Я не поеду Ирина Петровна. Мне не привезли путевку и паспорт. — Плохо, — констатировала строгая женщина: Семеро одного не ждут. На путевке указан телефон. Позвони, назови номер путевки и скажи, что от Салтыковой. Пусть тебя переоформят на послезавтра, — и добавила теплее: Не расстраивайся. Ты же комсомолка. Еще нагуляешься. Дверь автобуса закрылась, и он тронулся с места. — Спасибо, — вслед автобусу шепнула Саша. — Салтыкова — хороший человек, — раздалось у нее за спиной. Она обернулась и увидела стоящего Солнце. — Спасибо, что дождалась, — поблагодарил он и протянул ей розу. Девушка машинально приняла цветок и, не зная, что именно сказать, все таки сказала: Я в Болгарию опоздала. — Значит, у тебя появилось одна свободная неделя, — сказал он и показал на стоящую неподалеку пожарную машину: Я кое, что хочу тебе предложить. Как хиппи хиппи. Саша пригляделась и обнаружила, что в машине помимо бравого водителя пожарного еще сидят Малой, Скелет, Герда и Хуан. — Что это значит? — спросила она у молодого человека. — Это значит, что мы едем в Калининград на неделю и зовем тебя с собой. Через неделю ты вернешься в Москву, а из нее полетишь на все оставшееся время в Болгарию. Вернешься домой со всеми. Ни кто ничего и не заметит. — ответил он. — Это невозможно!

— воскликнула она. — Ты не веришь мне? — улыбнулся Солнце. — Верю, — после недолгой паузы согласилась девушка. — Тогда иди к машине, — подтолкнул ее к пожарной машине молодой человек. — А ты? — испугалась Саша. — Я приеду прямо на вокзал, — успокоил Солнце.

Пожарная машина с оглушительным ревом неслась по тихим московским улочкам, вертлявые старушки и бессмысленные голуби едва успевали уворачиваться от ее массивного рифленого рыла. В машине задумчиво, в такт, раскачивались хаейры отъезжающих на курорт друзей, и на их лицах царило осоловелое счастье, как бывает, когда могло случиться что — то страшно неприятное, а случилось приятное весьма.