Виктор Соколов - Мастерская Бога

Одна для всех легла дорога

Рви жилы,

Словно конь гужи.

Отбрось ненужные тревоги.

Так жил мужик...

А что мужик?..

Забит до умопомраченья,

Подобно древнему рабу,

Он верил здесь

В предназначенье, -

Всевышним данную судьбу.

Он внятно видел -

Смерть косила

Людей в деревне наповал.

А хлеб насущный,

Взятый силой,

В казне эпштейновской

Сгнивал.

Он знал,

Кайлою яму роя,

Ложась

Под пышных флагов сень:

«Мы наш,

Мы новый мир построим,

Кто был ничем,

Тот станет всем...»

Работа -

Не было конца ей –

Просторно было ей тогда.

Словам же тесно...

К ним сердцами

Мы прикипели в те года.

Вождь слово рек.

И без предела

Нам слово на душу легло.

И было слово нашим делом.

И быть иначе не могло.

Работа.

Адская работа -

Нас загнала она в полон.

И обвинил с годами кто-то

Его в безжалости...

Да...

Он суровым был.

Не ведал жалость,

Когда вставали на пути.

Когда

Судьба страны решалась,

Он сына не посмел спасти

В урон стране.

Подумал... «Катин...»

Сказал же с болью пополам,

Чтоб

«... более не отвлекать –

не по государственным делам...»

Таким он был –

Сурово гордым,

Непримиримым до конца.

... А он, подчас,

Заметно горбясь,

Ходил по комнатам дворца.

А он сжигал себя

В сомненьях,

Что посещали по ночам.

И снова гневному гоненью

Предать кого-то намечал...

Потом диктаторство раздуют.

Осудят:

«Жил, закон поправ...»

А он сжигал себя

В раздумьях -

А может, в чем-то он неправ?

И в годы горьких испытаний

Когда поток кровавый лил,

И беды, и невзгоды

Сталин

С народом поровну делил.

Нам нелегко - ему не легче,

Хоть он не слышал

Гул пальбы,

Груз долгих лет

Взвалил на плечи

И нес тропой своей судьбы.

И, видимо,

Не без причины –

(по док. кино

сей факт знаком):

Он в сорок первом

Был мужчиной,

А в сорок пятом - стариком…

Войне плати, не возражая.

Война - она всегда война –

Кому есть мать,

Кому... чужая...

И Сталин выплатил сполна..

Пусть скажут

Многие меж нами, -

Он подавать себя умел:

Он покорял не орденами –

Не очень много их имел.

И пусть

Не думают пугаться –

Не сносят ныне головы,

Коль заикнутся

Про богатства,

Которых не было - увы:

Шинель солдатская

Да китель,

Почти заношенный до дыр.

Для непогоды плащ-накидка.

Для дела

Маршальский мундир.

Из мебели - простая койка,

Солдатским крытая сукном.

Плюс ко всему

В разрухе стойкой

Страна Советов за окном.

Как тяжелогруженый поезд, -

Сквозь искры, копоть,

Дым и шлак,

Сметая колебаний поросль,

Эпоха сталинская шла.

Слово к Руси

О, Русь, -

Жена с суровым ликом,

Боль по былому не таи.

Какой травою-повиликой

Пути засорены твои?

Какому ворогу презлому

Красу однажды отдала?

Молчит

Твое скупое слово.

Молчат

Твои колокола.

Был путь к тебе

Тяжел и долог –

Подруге жизни без венца...

Ко мне твои холмы и долы

Брели навстречу без конца.

Они бредут. Они устало

Свой укорачивают шаг.

И... опаленными устами

Припасть к моим губам

Спешат.

Уже вокруг дубы и вязы.

Туман над речкой голубой.

Я с миром отчим

Крепко связан

Нелегкой русскою судьбой.

Лачуги, пыльные дороги,

За лесом скудное жнивье,

Старик с внучонком

На пороге –

Извечно, Родина, твое.

Машин гуденье.

Дым их горький.

Над полем ветра волчий вой.

Слепая церковь на пригорке

С полуразрушенной главой.

Ее годами отлучали

От баб твоих и мужиков,

Живущих в суетной печали

У вдрызг разбитых

Большаков.

Они теперь креста

Не носят.

Они с религией - враги.

А тайно, робко Бога просят –

Мол, ежель есть,

Дык помоги...

Но не поможет

Сын им Божий

Мольбе неискренних речей?

Он сир и наг

И предан тоже,

И неизвестно - родом чей?

... Чернеют старые иконы,

Чернеет дверь...

И в Рай - узка.

На досках,

«Праведных» исконно

В глазах апостолов тоска.

Фольгою черные старухи

Прикрыли разрушений след.

Нет!

Не сойдет

На нищих духом

Любовь и святость

Древних лет.

Погас

Дрожащий лучик света –

Твоя надежда и... тщета.

Под крышей Ветхого

Завета Тебя ломает нищета.