Катарина Валентэ - сказка

-Не пугайся, малютка, это не больно. Моя госпожа говорила: «отдавай от себя что бы то ни было, - и это вернется к тебя новым, каким только может быть новое». Так и происходит с моими пальцами.

Сентябрь зажмурилась и попыталась разглядеть внутри себя сияние ее отчищенной храбрости. Но кроме приятных ощущений от теплой воды и чистой кожи ничего другого она не чувствовала. Возможно, появилась какая-то легкость, - но это могло просто показаться.

-Следующая ванна! – Предупредила Лия, снова подняла девочку, всё еще покрытую золотистыми пузырьками пены, вверх и перенесла в ванную, которую в фильмах обычно использовали знатные леди: она была мелкая, покатая и бронзовая. Сентябрь любила кино, хотя ее семья не могла позволить водить ее туда часто; когда ей случалось думать восторженно о своей маме, она считала ее красивее всех экранных женщин.

Вода в бронзовой ванне была зеленой и сверкала, будто подернутая льдом. Она благоухала мелиссой, ночным лесом, сладкими бисквитами, горячим чаем и пронизывающе-холодным звездным светом.

-В этой ванне отмоются твои желания, Сентябрь, - сказала Лия, снова отломив от руки один из пальцев. – Долгая жизнь заставляет желания чахнуть и увядать, словно старые листья. И когда меняется мир, необходимо, чтобы новые желания заменяли старые. А мир меняется постоянно. И желания блекнут и превращаются в слизь, такую же, что и вся грязь вокруг. Они уже не желания, а раскаяния, извинения. Но тут есть загвоздка, поскольку не каждому дано определить момент, когда желания нужно доверить прачкам. Даже когда кому-нибудь посчастливится оказаться в Волшебной Стране, не так уж и просто понять ту ситуацию, в которой пребывает мир, подстроиться под нее и начать меняться заодно с ним.

Голем бросила в ванную палец, но в этот раз он не вспенил воду, а распустился по поверхности, словно масло на горячей сковороде. Сентябрь набрала в легкие воздух и нырнула под воду. (Дома она часто так делала, когда готовилась к соревнованиям по плаванию).

«Раньше я хотела, чтобы папа вернулся домой, а мама позволила мне спать рядом с нею, как это было, когда я была маленькой. Раньше я хотела, чтобы в школе у меня был друг, который читал бы со мной книжки и мы бы вместе их обсуждали или играли бы во что-нибудь. Но теперь они словно померкли… Теперь я хочу…чтобы Маркиза оставила всех в покое. И чтобы я смогла быть …паладином, как сказала Лия. Правдивой и рыцарски бесстрашной. И чтобы не реветь больше. И чтобы Дол действительно оказался потомком библиотеки, хотя я знаю, что это скорее всего не так. И чтобы моя мама меня не ругала, когда я вернусь домой».

Причудливо извиваясь, каштановые волосы Сентябрь плавали в воде над ее головой. Лия терла ее довольно жесткой кисточкой, и даже под водой кожа начала немного зудеть. И снова неожиданно голем вытащила девочку из ванны и перенесла в следующую: серебряную клафути, наполненную горячим молоком и пахнувшим, совсем как сигареты Бетси Базистеблик, - ванилью, ромом и кленовым сиропом. Лия расчесала девочке волосы, и зачерпывая из ванной, вылила на голову ей несколько кувшинов. Отломив от руки большой палец, она не стала бросать его, а трижды, против часовой стрелки провела им по поверхности, закрутив маленькую воронку. «Всякое движение осуществляется только против часовой стрелки» - хихихнув, заметила про себя Сентябрь. Воронка вскоре успокоилась, а по поверхность рассыпались лазурные искорки.

-Ну и последняя, - сказала Лия, - отмоет твою удачу. Когда приходит пора душе войти в мир, всегда в последний момент она подпрыгивает, притрагиваясь к притолоке мира на удачу. Души некоторых подпрыгивают высоко, и удача им выпадает целой охапкой, а некоторые могут лишь едва коснуться, лишь чуточку зацепить коготком. Каждая душа сколько-нибудь да прихватывает с собой удачи. Потому что вообще без удачи, человек не переживет даже грудной возраст. Но удача транжирится, словно деньги, или теряется, словно память, или растрачивается, как жизнь. Если в тебе есть дар видеть, ты можешь определить, сколько удачи осталось в человеке в его коленных чашечках. Только никакая из ванн не восполнит запас удачи, пущенной на избежание преждевременной смерти в автомобильной аварии или слишком частые выигрыши в лотерею. Никакая из ванн не подымет уровень удачи, сбитый безрассудством или перестраховкой. Но удачу, отощавшую от консерватизма и отсутствию риска или усталости, можно раскормить снова, - да она и сама изголодалась по какому-либо делу, на самом-то деле.