Дмитрий Факовский - Бессы

Никакого секса, блядь. Не считая клубов на окраинах, где у тебя был шанс: какая-нибудь девочка вполне могла отсосать тебе в туалете за пару коктейлей. Но, видели бы вы её при свете дня и по трезвяку…

***

Поэтому, оказавшись внутри после обязательно фонящего дресс-кода (уебанам на входе явно не нравился его стиль), Факеру не оставалось ничего другого, кроме как бухать и стараться поддерживать непринуждённую беседу, что в последнее время удавалось ему охуительно непросто.

Как ни парадоксально, но в плане общения Факеру больше подходили клубы провинциальные, отличающиеся от аналогов в крупных городах и столице лишь стоимостью переполнявшего их дерьма. Никаких брендов, разве что – с китайского рынка.

С другой стороны, местные бессы, по крайней мере, занимались реальным трудом.

Не все, но многие. Это вам не окончательно деградировавшие моральные уроды, завернутые, словно говно в яркую обёртку, в пафосные шмотки по цене средней зарплаты по стране, и яблочные примочками, в жизни не державшие ничего тяжелее ноутбука, дрочащие Twitter и ЖЖ, отсасывающие и отлизывающие по необходимости даже не приходя в сознание, делая это на автоматизме только потому, что так надо, чтобы продолжать свою говно-жизнь.

Провинциальные клабберы, в отличие от либеральной слизи, реально въёбывали: не на комбайнах, но руками – производя не виртуальные, а материальные блага.

Факеру нравилась их злость, никогда не покидающая рассудок, держащая их в тонусе каждый день - каждую секунду. Она была врожденной и могла лишь дремать, словно вулкан, перед тем, как разразиться бунтом. В отличие от столичных бездельников, они знали, что жизнь – не сладкая вата, а самогон после девяти часов ударного труда. Да и отсасывать-отлизывать у них, тоже, по сути, было некому: практически полное отсутствие спроса на подобную деятельность убивало предложение, не оставляя им выбора и надежды.

Ну, а местные клубы были фактически безальтернативным местом времяпрепровождения тех, кто не скатывался до бухла или ширки в одно рыло.

Прорастающую сорняками в эпоху сознательно запущенного общественно-культурного геноцида молодёжь нужно было чем-то занять.

Разумеется, не спортом или образованием, тогда бы все эти ребята могли догадаться, что им врут, а вся их сладкая жизнь – это легальное рабство за еду и какие-никакие развлечения. Вполне вероятно, что здоровые и ясно мыслящие ребята, осознав правду, очень сильно бы разозлились и, чего доброго, ещё бы снесли режим и его прислужников, устроив стране лечебное кровопускание.

Поэтому, рисковать не стоило.

Ведь куда проще и эффективнее – подменить культуру шизофреническими извращениями, разбавить факты плюрализмом мнений, наконец – дать им полную свободу: уничтожая друг друга и самих себя, они были безобидны, словно дождевые слизни, которых ничего не стоило размазать по камням.

Маленькие поступки и большие дела утратили свой удельный вес в системе координат. Теперь значение имели лишь слова, льющиеся из глобальных СМИ и многочисленных информационных потоков, сродни сети Интернет, дезориентируя и попросту сводя с ума архаичным не поддающемся логике безумией.

Питающий ложь плюрализм поразил сознательное и бессознательное существование общества, словно смертоносный вирус.

До тех пор же, пока молодые парни предпочитали ставить на аву фотографии собственных кроссовок, а девочки сообщали в статусе что-то типа «люблю идиотов», причём ни те, ни другие уже не умели писать без ошибок, ибо не читали ничего, кроме собственной ленты новостей, куда строчили такие же уебаны, и вся эта критическая масса, способная при определённых раскладах начать гражданскую войну и поменять реальность, преспокойно сидела в социальных сетях, - режим мог спать спокойно.

Нынешняя молодёжь реально действовала Факеру на нервы, и он предпочитал со старта ебать в рот тех, кто примирительно начинал рассуждать, что проблема непонимания между отдельными поколениями, даже если разница между ними – десяток-полтора лет, - извечная, и о ней писали ещё какие-то античные умники.

Ни хуя!

Он был уверен, что нынешняя молодёжь достигла своего пика деградации. И конца этой стагнации не было видно.

В отличие от любящих пускать ядовитую слизь либералов, вещающих, что всё вокруг пучком, и у нас вообще едва ли не самая зачётная молодежь, он мог обосновать свою позицию. Нынешняя молодёжь была жадной и глупой. Она не умела слушать.