Неизвестно - моя истерика

(13.12.2011г.)

Я тогда была счастлива и не знала, что эта радость могла стать последней в моей жизни…

Я боюсь читать следующую запись, но всё же понимаю, что этот случай изменил мою жизнь и взгляды на неё. Я не верю в судьбу, но точно знаю, что это не было случайностью.

«Боже, я думала, что сегодня умру… Это не шутка. Мне чертовски повезло.

Мы, как обычно, с Васей ехали в Ростов утром. Я читала книжку по дороге на телефоне и не смотрела по сторонам, хотя я обычно люблю выглядывать в окно.

Эти ощущения не передаваемы. Я не хочу вспоминать снова. Картина до сих пор стоит перед глазами.

Не помню как, но я именно в тот момент посмотрела в лобовое стекло и поняла, что это конец. За сотую доли секунды пронеслась вся моя жизнь. Единственное, что я успела сделать, закрыть руками лицо. За голову я испугалась больше всего. Я не помню, что я ещё думала, чего боялась и с кем мысленно попрощалась…

Я помню лишь сильный толчок и громкий хлопок.

«Бедная моя мама», - пронеслось у меня в голове, и я приготовилась к худшему.

Через несколько секунд я открыла глаза и увидела, что мы врезались в маршрутку «Ford». Вася не справился с управлением, не сработали вовремя тормоза и всё. У меня были сильно поджаты ноги. Моя шапка упала с головы при столкновении, а сумка упала с сидения на пол.

Глаза я открыла, а руки от лица убрать боялась. Мне казалось, что я вся в крови, не знаю, почему. Когда водитель маршрутки и Вася вышли из машин, мне пришлось это сделать. Я посмотрела на ладошки. Чистые. Ничего не болит, я даже не ушибла коленки о спинку переднего сидения.

Мне было страшно смотреть на остальных пассажиров. Девочка слева от меня ушибла ногу и плакала. А мальчик возле двери тоже вышел на улицу. С ним всё было в порядке. Потом я посмотрела на девушку, сидящую впереди, и ахнула. Она не плакала, не было следов, ушибов, но она держалась руками за голову и была напугана, не меньше, чем все мы.

Лобовое стекло дало трещину. А напротив девушки стекло было полностью разбито. Мне стало ясно, что она его разбила своей головой. Ужас какой! Слава Богу, не было открытой раны. Может, у неё было сотрясение… Об этом я уже никогда не узнаю.

Мы пару минут сидели молча. В машине нас осталось трое. Меня трясло с головы до ног, я не могла произнести ни слова. Только потом девушка, сидящая впереди, спросила:

- Вы в порядке?

- Я вроде, да, - ответила я.

Третья девушка промолчала, ей нужен был врач. Я посмотрела на время, остался час до начала пары. У меня по теории вероятности зачёт. Мне нужно было срочно в универ.

На дороге кричал водитель маршрутки, потом стал фотографировать обе машины и вмятины. Я никак не могла прийти в себя. Так страшно мне ещё никогда не было. Просто шок. Сердце замерло, тяжело дышать. Это в десять раз хуже моих ночных кошмаров. Настоящую аварию нельзя ни с чем сравнить. Это было ужасно, мы все могли погибнуть, если скорость была бы немного больше.

Я не могла понять, что происходит. Только вечером я поняла, что чуть не умерла. Я поняла, что могла больше не увидеть близких…

Чудо? Не знаю. Васина машина отлетела на пару метров. Чудом в нас сзади никто не врезался. Чудо.

Мы снова переглянулись. Девушка рядом со мной всё ещё плакала.

- Пипец… - всё, что смогла сказать я.

- Ты же знаешь этого парня? Скажи ему, что нам нужно уходить. Менты весь день ехать будут. Я не собираюсь здесь сидеть! – сердито сказала девушка, которая сидела впереди. Я не помню, как она выглядит, но я прекрасно понимаю, что она в тот момент чувствовала. Все были на грани.

Мы посидели ещё пару минут. На улице началась суматоха. Бессвязные слова. Вася даже не подошёл к нам, не проверил, живы ли мы вообще или нет. Он тоже испугался.

Я стала нервничать ещё больше. Потом взяла себя в руки, открыла дверь и вышла. Вдохнула запах разлитого бензина и солярки. Мне было плевать, зато свежий холодный воздух обдул моё лицо, и я поняла, что жива.

Я могла больше никогда не увидеть снежных сугробов, голубого неба и скоростных дорог… Я могла не увидеть всех тех, кто мне дорог… Я могла не увидеть весь мир.

В тот момент я решила, что не расскажу об этом случае ни одной живой душе. Не хочу, чтобы кто-то переживал за меня. Если мама узнает, она вообще заставит меня ходить пешком в универ. Тридцать километров туда и обратно. Хорошая перспектива. Лучше так, чем лежать под капельницей или того хуже, в месте потемней…

Вася подошёл ко мне и, наконец, спросил:

- Как ты?

«Хорошо, отлично, замечательно, супер, мистер! - подумала я про себя, - куда ты смотрел? Мы все могли погибнуть! Идиот!»