Иштван Фекете - Лутра

Но гора выстояла в этой борьбе; она задерживает ветры, и на подветренных склонах, в южных мульдах, пещерах, расселинах и тайных подземных ходах оберегает спящих и бодрствующих детей лета.

Сейчас ветер не бушует, не завывает; он набегает тихо и бесшумно, как разлив реки, за которой простирается море.

Это чувствуют все идущие по лесу. Лесник поторапливает мальчиков, которые и без того весело и быстро спускаются с горы, таща с собою кабана. Две пули пронзили ему сердце и легкие, и он лежал в тридцати шагах от места, где его настиг выстрел. Лесник опоясал его ружейным ремнем, и мальчики, довольные и веселые, без особого труда волокут по скользкому склону тяжелую тушу.

Лесника не особенно радуют трофеи. Кабана он должен отдать охотничьему обществу, двух лисиц едва хватит, чтобы покрыть убыток, причиненный выдрой, ведь полупудовый гусь в представлении его супруги теперь уже весит, наверно, все десять килограммов. Выдру же он упустил.

Следы, оставленные выдрой, невероятно велики. Лесник измерил их и рассчитал, что длина ее тела вместе с хвостом почти полтора метра. Выходит, напрасно уступил Миклош Петраш своему другу Янчи право первому обмерить выдру, — их опередили. Шкура, правда, еще принадлежит Лутре, а только обмер и не удовлетворил бы такого практического человека, как Янчи. Он признает лишь ту рыбу, что уже попала в сеть, и ту шкуру, которую держит в руках. Прочее для него одни пустые слова.

Впрочем, Янчи занят сейчас серьезным делом. А Миклош поглощен далеко идущими планами, которые помогает ему осуществить Матяш Гёнцёл, умелый тракторист, сидящий в данный момент за рулем своего трактора.

Он ехал с совсем не подходящими к зимнему пейзажу громом и вонью мимо занятых пилкой рыбаков к машинно-тракторной станции и весело помахал рыбакам своей замасленной выцветшей шапкой. Закончив пахоту, Матяш считал, что трактор заслужил отдых, и не подозревал, что его ждет еще одна работа.

—Стоп, — встал перед ним Янчи. — Тебя-то мы и ждем, Мати.

Почувствовав, что он влип, Матяш Гёнцёл положил промасленную руку на мокрую руку Янчи.

— Я тороплюсь.

— А ты не торопись, не то опрокину тебя вместе с машиной в реку.

Привыкший к тишине рыбак с неодобрением глядел на сердито пыхтящий и грохочущий трактор.

—Мати, нельзя ли ненадолго заткнуть пасть этой проклятой машине? А то я оглохну.

— Говори, я хорошо слышу. Было бы в тебе шестьдесят лошадиных сил, и ты б орал, а трактор теперь, можно сказать, молчит, ведь он идет налегке.

— Ну и уши у тебя, Мати. Я высоко ценю твою работу и особенно тебя самого.

— Брось ходить вокруг да около, Янчи, и скажи прямо, чего тебе надо. Когда слишком высоко тебя ценят, добра не жди.

— Этот небольшой пень надо поставить на прежнее место так, точно он и не падал. Что это стоит шести десяткам лошадиных сил?

Тракторист широко улыбнулся и высунул ногу из кабины.

—Поставить на место и больше ничего? Накиньте цепь на пень и дайте мне оба конца.

Возле трактора собрались и остальные рыбаки.

—Цепь оборвется, в нем не меньше двадцати центнеров, — сказал Анти Гергей.

Трактор развернулся, цепь набросили на упряжной крюк.

—Разойдись! — обернувшись, скомандовал Матяш. Машина запыхтела, точно выстрелила два-три раза, и медленно, сонным жуком поползла от пня.

— Оборвется…

— Заткнись, Анти!

Цепь поднялась, натянулась словно струна, и огромный пень колыхнулся и медленно сдвинулся с места. Цепь скрипела, трактор сердито фыркал, и вот пень старого тополя вместе с корнями, грохоча, упал на свое прежнее место. Цепь провисла, а трактор с облегчением проговорил:

—Ух-ух-ух.

Довольные рыбаки с уважением поглядывали на машину, а также на Матяша, а он, смущенный общим вниманием, поглаживал рукой щиток над колесом.

— Это же шестьдесят лошадиных сил!

— Спасибо, Мати, большое спасибо, — сказал Миклош.

— Пень вновь укоренится и будет сдерживать берег от размыва.

— Это ей спасибо, — указал Матяш на машину, которая тут же запыхтела. Затем ухмыльнувшись, приподнял свою повидавшую виды шапку и с тарахтеньем уехал.

Рыбаки и Миклош смотрели ему вслед.

У егеря были большие планы, он задумал восстановить выдровую крепость. Выдры, быть может, сюда вернутся нескоро, но когда-нибудь они наведаются в свою старую, такую удобную нору и, если им не мешать, вновь поселятся в ней. Но тогда нора уже будет не только крепостью, но и западней. Егерь, конечно, не знал, что знаменитый Лутра щеголяет в шубе, обещанной Эсти, в добрых двадцати километрах отсюда. И не только целый и невредимый, но и сытый, готовый к новым приключениям, смотрит он из пещеры на подернутые сумерками окрестности.