Комета Еленина - КОМЕТА

Глава вторая (Англо – Занзибарская война)

Утро 25 августа 1896 года было испорчено известием о приближении Английской флотилии. В полдень истекал срок ультиматума, по условиям которого молодой султан должен был отречься от престола. Иначе - Английская колониальная администрация грозила высадить на остров экспедиционный корпус морской пехоты и разнести город в клочья.

С тех пор, как Максимка появился во дворце, много вина утекло. Султан обзавёлся мешочками под глазами и полюбил Россию. А Максимка начал покуривать. И их энергичный тандем стремительно деградировал, внушая уважение местным жителям и рождая любовь в их душах, своей беспримерной добротой и бескорыстием.

К дворцу, подгоняемые недоброй вестью, начали стекаться горожане. Из подвала дворца была извлечена старинная гладкоствольная пушка, не стрелявшая лет двести и двенадцать, таких же древних, ручных бомбард.

К полудню во дворце всё было готово для того, чтобы оказать достойное сопротивление агрессору и при необходимости выдержать длительную осаду. Обороной дворца руководил, уже с утра весёлый, султан Халид бин Баргаш, поднявший в небо пёстрый флаг султаната, затрепетавший на ветру своими маленькими зелёными полумесяцами.

А в это же время, единственный корабль занзибарского флота – бывшая яхта «Глазго», переименованная новым капитаном в «Псковъ», с единственной дробосечной допотопной пушкой – тюфяком, подняв паруса, выходила из гавани в океан. Мачту кораблика украшал спи..ный Максимкой на Родине, бело–голубой Андреевский стяг.

Скоро в бухту «Древнего города» вошли Британские корабли. Сигналами, дав понять защитникам султанского дворца, что они ожидают спуска флага, и капитуляции, четыре фрегата и один линкор, застыли, открыв орудийные заслонки и поблёскивая оптикой, нацеленных на город, подзорных труб.

Ровно в полдень, проигнорировавшие предупреждение, защитники дворца заметили, как вражеские корабли окутали облака белого непроницаемого дыма. И через долю секунды, только выжившие могли различить в рёве и грохоте поглотившего их смертоносного хаоса, прокатившееся по побережью эхо орудийного залпа.

Одновременно с ним на горизонте показалась маленькая Занзибарская яхточка. Она быстро приближалась с наветренной стороны и скоро, почти вплотную, подошла к вражеским гигантам изрыгающим погибель в сторону обречённого городка. Приблизилась настолько близко, чтобы чихнул, обратив на себя внимание, единственный её тюфячок. Это был первый и последний удачный выстрел, ранивший одного-единственного английского матроса. Но этого хватило для того, чтобы участь яхты «Псковъ» и всей её команды была решена.

Через пятнадцать минут от султанского дворца не осталось и камня на камне, а исковерканная яхта, потеряв почти все надпалубные постройки, медленно уходила под воду. Возле её смешного, орудия суетилась одинокая фигурка капитана, а утлая шлюпочка с уцелевшими членами команды удалялась по направлению к берегу.

Очень скоро на песок, в порту поверженного города, ступила нога статного, но уже не молодого Британского офицера. Это был командующий флотилией - адмирал Роулингс, вошедший в историю, как победитель в самой короткой войне за всю историю человечества.

А адмирал Занзибарского флота и капитан и яхты «Псковъ» - Максим Богатырёв, в последний раз бахнул из своей несчастной пушечки и вместе с вверенным ему кораблём ушёл под воду.

СОБАКА ЕБЛОНСКИХ

***

Лето было в разгаре. Небольшое провинциальное имение в лесном уголке. Утро...

Нежится в постели маленький кадетик, приехавший на каникулы домой.

Суетятся на кухне, гремят посудой, в конюшне чешут лошадей, а маменька с папенькой за стенкой спорят о том ехать ли в Коломны сегодня или нет. Все ждут приезда Еблонских. А больше всех, ждёт их приезда, он.

Уже около часа он не спит. Вспоминает события прошлого лета, улыбается и предвкушает...

Они с ней встретились тогда, словно впервые увидев друг друга. Он, только поступил в Воронежский кадетский корпус имени Великого князя Михаила Павловича, получил форму и теперь щеголял в ней, чувствуя себя невероятно повзрослевшим, ожидая встретить и намереваясь поразить своей взрослостью, ту маленькую девочку... Вдруг, опешил, когда в передней, ему на встречу, вышла маленькая женщина...

Она должна была быть ещё ребёнком... Его ровесницей... Это никак не укладывалось в голове и он чувствовал себя в своей полувоенной форме, по сравнению с ней, глупым и смешным провинциальным барчуком, в дурацком костюмчике морячка.