Аль Странс - Встреча

Он дружелюбно похлопал по плечу водителя и вернулся за стол.

— Ну, вам уже лучше? А вы знаете, Федор Иванович, я ощущаю с вами какую-то особую легкость. Отчего бы это?

— Не могу знать.

— Я вам отвечу. Потому, что мы с вами оба восточные славяне и я вижу в вас своего партнера. Я прав, Федор Иванович?

Он пытался заглянуть в глаза Федору, но тот упорно глядел вниз, словно изучал рисунок половиц дорогого паркета и молчал.

— Вы не желаете со мной сотрудничать? — с откровенным удивлением воскликнул после паузы Андрей Степанович.

— Я отвечаю на все ваши вопросы.

— Но я имею в виду более тесное сотрудничество. Вы понимаете?

— Нет.

— Гм. Хорошо. Расскажите тогда подробнее о семье Фридланд.

— Я мало знаю о семье покойного.

— Вот как!? Прослужив у них тридцать лет, и ничего не знаете о семье?

— Я не служил у частной семьи, я был простым таксистом.

— Ужели? Простым? — следователь мрачно замолчал, побарабанил пальцами по столу, — я все ещё питаю надежду, глубоко уважаемый Федор Иванович, что мы поймем друг друга и начнем сотрудничать.

Он прищурил глаза и во взгляде его на сей раз, промелькнуло недоброе.

— Мы сотрудничаем. Я отвечаю на все ваши вопросы.

— Гм. Отлично. Тогда ответьте мне, знакомы ли вы с Демьянычем?

Водитель задумался на секунду.

— Знаком.

— Я с ним тоже познакомился. Он долгое время был директором таксомоторного парка, где работали вы.

— Так.

— Я знаю, что так, Федор Иванович, так вот он сообщил мне, что вы практически не выезжали на обычные заказы, как любой другой таксист, а только определенные, поступающие от семьи Фридланд. И вы ему отстегивали за это мзду. По уговору. Но скоро вы совсем перестали появляться на службе, хотя формально и продолжали числиться в штате таксомоторного парка.

— Я продолжал работать в парке.

— Но Демьяныч сообщил обратное.

— Он давно вышел на пенсию.

— Но ещё когда работал, он сказал, что помнит, как вы практически полностью переключились на обслуживание семьи Фридланд. Причем без накладных, без официальных вызовов, без налогообложения. А это, Федор Иванович, нарушение закона. За одно это, вас могут посадить на несколько лет и конфисковать имущество.

Водитель сидел очень тихо, казалось, не дыша, и лицо его не выражало ничего, кроме, пожалуй, полнейшего безразличия к происходящему.

― Что ж, на сегодня всё. Но, подумайте, уважаемый Фёдор Иванович, я рассчитываю на ваше благоразумие.

14

Спустя три дня после встречи г-на Фридланда, старшего сына, с частным детективом они свиделись вновь. Вечер выдался тихий, морозный. Снег на улицах города, сброшенный на обочины дорог, потемнел, но не растаял, а даже приятно поскрипывал под башмаками. Генрих Львович вышел из своей конторы и не успел захлопнуть дверь автомобиля, как в стекло постучали. Он вздрогнул от неожиданности, будучи весь в своих мыслях. Снаружи стоял частный детектив Юрий Иванович Карп. Генрих Львович пригласил его в машину.

— Добрый вечер, Генрих Львович!

— Добрый!

— У меня для вас новости.

— Вас подвезти?

— Да, к моему дому, пожалуйста. Это рядом, но в этот час займет минут двадцать с нашими-то пробками. А пока мы поговорим.

Они тронулись. Мерседес Генриха Львовича плавно вырулил на Невский и вклинился в медленный поток машин.

— Я обнаружил следы Екатерины Исаевны.

— Вы быстро работаете, всего три дня…

— Спасибо. Она в день смерти вашего батюшки отбыла поездом в Москву. В Москве я пока следов её не нашёл, но найду. В любом случае всё выглядит не случайно.

— Вот как? Вы так думаете? Это становится интересным… А я то верил… Боже! Как я был наивен!

— Да. Не совсем простая история. А вот скажите мне, Генрих Львович, кто подбирал сиделок вашему батюшке? Вы, он сам, ваша сестра доктор Озерова или его личный врач доктор Розовская?

— Не могу сказать. Право, не знаю.

— А кто ни будь, проверял их документы, удостоверение медсестры, скажем?

— Я полагаю, Алла Ильинична Розовская проверяла. Она личный врач отца уже много лет и, я думаю, это было в её компетенции.

— В таком случае я сделал ещё одно открытие, Екатерина Исаевна не была профессиональной медсестрой. У неё было, быть может, максимум удостоверение сестры гражданской обороны. Это знаете ли такой курс, который проходят во всех училищах. Её же специальность была танцовщица карде балета.

— Вы шутите!

— Ничуть.

— Это правда, что я всегда при встрече с ней поражался легкости её движений, игривости взгляда, хрупкости стана, но я относил эти черты на счет её внутренней природы… Впрочем… да, да, все сиделки отца были чем-то очень похожи… — Генрих Львович резко повернулся к Юрию Ивановичу, пораженный собственным открытием,— Послушайте! Они все были танцовщицами?!