Александр Бельфор - Знак кровоточия. Александр Башлачев глазами современников

Но процесс возрастных изменений приводит к тому, что метафоры становятся тебе просто неинтересными. Интересно только «слово, произнесенное со властью» - как Христос говорил. В чем разница между зрелым и незрелым поэтом? Пишет поэт в юности: «Река, костер, звезды» - все смеются! Идет время, поэт вынужден доносить свою мысль с помощью огромного количества метафор и образов. А зрелый поэт скажет: «Костер, река, звезды» - и все плачут! Слова те же, вроде, а восприятие разное. И в этом смысле Башлачев, как поэт, ушедший рано, просто не успел стать зрелым. У него огромное количество метафор, у него великолепная поэзия. Но, в силу того, что поэзия в моей жизни сейчас отходит на задний план, то и вещи, решенные поэтическими средствами, отходят туда же. Я с благодарностью кланяюсь тому моменту, когда они были для меня актуальны.

Хотя?.. Все может быть, я много лет не переслушивал Башлачева, вдруг сейчас включу его, и меня снова нахлобучит?

Время от времени, когда происходят события, изменяющие внешний мир, твой внутренний монолог превращается в диалог. Задаешь сам себе вопросы и пытаешься на них ответить, рассчитывая на то, что найдешь единственно верное решение. У тебя есть кумиры - люди, жизнь которых для тебя эталон, образец. Ты думаешь, что они не все успели для того, чтобы возвеличить себя в собственных глазах и увериться, что ты идешь вслед за ними. Ты должен успеть сделать то, что не успели они. И тогда ты обращаешься к ним с вопросами: «Что делать здесь и сейчас? Как поступить?» Если ты думаешь напряженно, рано или поздно приходит ощущение, что ты разговариваешь с теми, кто ушел, что ты находишься в другом мире… Или усилием воли ты приводишь их в свой мир. Неважно, что физически их здесь нет. Здесь ощущается их присутствие. И это ощущение, что они с тобой, ни с чем не сравнить. Волшебное ощущение! Еще одно усилие воли - и через тебя проходят сигналы о том, что они не умерли, что они хотят что-то передать через тебя людям, живущим рядом с тобой.

Прекрати суетиться. Внешний мир и все его желания - пустое.

ПЕТР СОЛДАТЕНКОВ

ИМЯ ИМЕН. СУЕТА СУЕТ

Однажды днем, весной 1987 года, Саша Башлачев появился в моей коммунальной квартире в Питере. Пришел с гитарой, так как знал, что речь пойдет об участии в музыкальном фильме, съемки которого вот-вот должны были начаться. И, после нескольких вводных фраз, запел. Спел сразу, по-моему, «Петербургскую свадьбу». Я уже слышал некоторые его записи на магнитофоне: «Время колокольчиков», «Ванюшу», что-то еще… Для литературного сценария будущего фильма расшифровал на слух текст песни «Некому березу заломати», написал эпизод, где Саша поет в поезде:

Уберите медные трубы!

Натяните струны стальные!

А не то сломаете зубы

Об широты наши смурные…

Первоначально петь ему предполагалось в проходе плацкартного вагона с разношерстными пассажирами-типажа-ми из разных эпох. Но ко времени нашей встречи я уже вымарал этот эпизод из режиссерского сценария. Студия удешевляла съемки и нещадно зарезала все актерские эпизоды, превращая музыкальный фильм в документальный фильм-концерт. И вот слышу его неповторимый голос с хрипотцой:

Там шла борьба за смерть.

Они дрались за место И право наблевать за свадебным столом.

Спеша стать сразу всем, насилуя невесту, Стреляли наугад и лезли напролом…

«Петербургская свадьба» потрясла своей голой, неприкрытой, простой и жесткой исторической правдой, одновременно художественно образной и экспрессивной. И конечно - исполнение. Саша сидел в двух шагах от меня, за низким столиком, на яуфе - круглом железном ящике для коробок с кинопленкой, у меня яуфы были вместо стульев, -сидел напротив и пел в полную силу, даже не мне, а сквозь меня, в стену, в пространство, пел с такой энергией, какую мне доводилось видеть только у Владимира Семеновича Высоцкого. Мне стоило сил сдержаться, не дать волю эмоциям, но впечатление было потрясающее, а положение мое ужасающее. Единственный эпизод, связанный с Сашей, из фильма ушел. Человек же, который передо мною сидел, заслуживал не эпизода, а отдельного фильма, причем с особой, необычйой драматургией. Предложить ему такую драматургию я тогда не мог, но ухватился за саму возможность использовать в фильме песни Саши, и наши первоночаль-ные переговоры свелись к возможности качественной записи на профессиональной студии нескольких его песен. Саша еще попел в тот день, и мы раскланялись до следующего раза. Перед тем как проститься, я у него спросил: «Вот по поводу “Петербургской свадьбы”… Как ты догадался? Ты читал книги, разговаривал с людьми, изучал документы?» -«Понимаешь, я просто знаю. Закрываю глаза, и вижу…», - совершенно искренне ответил он, без всякого пафоса, скорее даже со смущением.