Сева Грей: Война и космос

Сева Грей

ВОЙНА И КОСМОС

РОМАН ИЗ ВЫСШИХ СФЕР

КНИГА ПЕРВАЯ

КОСМОС

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ДОМ С ХИМЕРАМИ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ДУРНЫЕ СНЫ

Вы никогда не бывали в Киеве? Бывали? Ну, с вами все понятно, а кто-то, может, вдруг не бывал. Вы не бывали? Тогда я сейчас вам расскажу. Киев – стольный град, как обычно говорят, пышно раскинулся на берегах Борисфена. Да, простите, Днепра. Конечно же, Днепра. До середины которого редкая птица долетит.

Почему Киев – Киев, знаете? Кий, Щек, Хорив и сестра их Лыбидь? Три брата и сестра. Основали город. И назвали в честь старшего брата.

В центре Киева – Крещатик. Длинная улица для прогулок и фотографий. От Крещатика идут дороги на Подол, Печерск и Бессарабку. Подол стелется вдоль набережной, прежде – торговый центр города, а нынче, скорее, исторический. На Печерске – Лавра. И все правительство где-то по дороге. Сегодня, значит, принял закон и тут же поехал, принял причастие. Глупо, скажете? Да.

Не в центре Киева – многочисленные спальные и неспальные районы. На западе – Соломенка, Беличи; на севере – Оболонь, Дорогожичи, Виноградарь, Ветряные Горы... Красивые какие названия, не находите? Как в старой сказке. На юге – Голосеевка, Теремки-терема...

А что же на востоке?

Левый берег. Бывшие села, бывшие промрайоны. Тихий омут. Почти весь берег – Дарница. Старая Дарница, новая Дарница. Дарница – это «дар ница», дар на коленях. Дескать, здешние поселяне отдавали князю черниговскому дары богатые – дань, значит.

Но разве в беседах о вечности это кого интересует?

Однако случилось так, что Демон пришел именно сюда.

Демон – это одновременно и имя, и звание. Демону много тысячелетий, и мирское его обычно не слишком заботит. Если пришел Демон – значит, что-то важное в этом мире произошло.

Так вот, Демон пришел в Киев, на Дарницу, а точнее – в район бульвара Верховного Совета, если кого интересуют такие подробности.

Демон был выряжен в накрахмаленную рубаху старомодного фасона, серый жилет и серые же брюки, а также в галстук-бабочку. На ногах Демона красовались коричневые штиблеты, рукава рубахи – подкатаны весьма по-хулигански, а руки, лихо сунутые в карманы, дополняли образ. Демон курил длинную трубку и с опаской озирался. Был вечерний час, поздняя весна, по аллее бульвара прохаживались чинные мамаши с колясками, на скамейках восседала неблагополучная молодежь, распивающая пиво и другие модные напитки и общающаяся при помощи нехитрого лексического минимума. Были и немолодые, но тоже распивающие, и старушенции в платочках гуляли с крохотными собачками, и редкие служащие при портфелях спешно проходили мимо. Демон насторожился. Прежде, на его памяти, не было ни такой молодежи, ни таких служащих, ни этой аллеи вообще. Здесь, на этом самом месте, стеной стоял лес.

Конечно, время прошло. Прошло полста лет, а то и больше. В Безвременье не думаешь о такой чепухе, как прогресс или, к примеру, урбанизация. А Демон пришел прямиком из Безвременья.

Вам, пожалуй, интересно, что это такое, и кто такой этот самый Демон, и почему он пришел. Все узнаете, всему свой черед.

А пока позвольте меня познакомить вас еще с одним персонажем.

Фамилия его была Заречный. Его обычно так и называли – Заречный. То есть, конечно, имя у него тоже было, и отчество. Но зачем размениваться на мелочи, когда говоришь о вечности? Так что пускай будет просто Заречный, чтобы не называть его, к примеру, господин N, а то возникнет путаница и неразбериха.

Заречный был ничем не примечателен, как и многие люди его статуса и звания. Заречному было около тридцати, жениться он не удосужился, а вернее, не всякая бы согласилась за него пойти. Заречный мечтал о красавицах вроде тех, которых показывают на экранах телевизора и печатают на обложках журналов, но красавицы не мечтали о нем. Красавицы мечтали о красивых, сильных или творческих мужчинах – тех, что ходят в дальние плаванья, бороздя океаны, тех, что пишут бессмертные картины и многотомные эпопеи, тех, что сами попадают на обложки. А Заречный ничего подобного не делал. Знаменит он был, пожалуй, только тем, что мог зубами открыть пивную бутылку или же не ходить по малой нужде в течение полутора суток, чем многократно удивлял бывших армейских друзей, товарищей из техникума и прочих духовно небогатых личностей.

Заречный не любил читать книг, по телевизору он смотрел предпочтительно юмористические передачи, а также новости и футбол. Когда показывали передачу, в названии которой проскакивало слово «интеллектуальный», он переключал канал с явным выражением скуки на небритом лице. В кино Заречный ходить не любил, а о театре у него почему-то даже мыслей никогда не возникало. Не уверен даже, что Заречный знал такие слова, как «оперетта» или «гротеск».